Но­вое из­да­ние мо­е­го сло­ва­ря, зна­чи­тель­но рас­ши­рен­ное и ак­ту­а­ли­зо­ван­ное, толь­ко что вы­шло, но сло­варь – это жанр, не име­ю­щий за­вер­ше­ния. По­это­му руб­ри­ка до­пол­не­ний бу­дет продолжена.

Во­прос о пе­ре­во­де тер­ми­на bevistalan воз­ник на ФБ в швед­ской груп­пе ”Auktoriserade tolkar och översättare”. Мно­гие из ее чле­нов за­ни­ма­ют­ся уст­ным пе­ре­во­дом в су­дах и со­ци­аль­ных ор­га­нах, но с этим тер­ми­ном преж­де не стал­ки­ва­лись. Про­сто по­то­му, что обо­зна­ча­е­мая им юри­ди­че­ская про­це­ду­ра, преду­смот­рен­ная за­ко­ном «Об осо­бых пра­ви­лах в от­но­ше­нии несо­вер­шен­но­лет­них пра­во­на­ру­ши­те­лей» (LUL, Lag med särskilda bestämmelser om unga lagöverträdare, 1964), до сих пор при­ме­ня­лась чрез­вы­чай­но ред­ко. Те­перь же она при­об­ре­ла ак­ту­аль­ность в свя­зи с боль­шим ро­стом осо­бо опас­ной пре­ступ­но­сти сре­ди подростков.

В ли­бе­раль­ной Шве­ции несо­вер­шен­но­лет­них пре­ступ­ни­ков не са­жа­ют. Нет для них ни ис­пра­ви­тель­ных ко­ло­ний, ни тем бо­лее тю­рем – толь­ко ор­га­ны со­ци­аль­но-вос­пи­та­тель­но­го воз­дей­ствия, в «труд­ных» слу­ча­ях – при­ну­ди­тель­ная опе­ка в нека­ра­тель­ных учре­жде­ни­ях за­кры­то­го ти­па. Под­рост­ки в воз­расте до 15 лет уго­лов­но­му на­ка­за­нию не под­ле­жат. В этом, ра­зу­ме­ет­ся, нет ни­че­го спе­ци­фи­че­ски швед­ско­го: ин­сти­тут при­ну­ди­тель­ных мер вос­пи­та­тель­но­го ха­рак­те­ра су­ще­ству­ет во мно­гих стра­нах, в том чис­ле и в от­нюдь не ли­бе­раль­ной России.

По­че­му же пе­ре­вод тер­ми­на bevistalan на рус­ский вы­зы­ва­ет затруднения?

Да, он ред­кий, и его нет ни ни в од­ном швед­ско-рус­ском сло­ва­ре. Но та­кой от­вет нас не устро­ит. Непол­но­та сло­ва­ря или от­сут­ствие в нем спе­ци­аль­ных тер­ми­нов – это три­ви­аль­ный слу­чай. В кон­це-кон­цов, пе­ре­вод­чик мо­жет «пой­ти дру­гим пу­тем», обыч­но, че­рез ан­глий­ский, по­сколь­ку сло­вар­ная фло­ра для язы­ко­вых пар «швед­ский – ан­глий­ский» и «ан­глий­ский – рус­ский» не в при­мер бо­га­че. Неред­ко этот путь про­ле­га­ет че­рез швед­скую «Ви­ки­пе­дию». Неболь­шая ста­тья ”Bevistalan” там и в са­мом де­ле есть, но от нее нет от­сы­лок к па­рал­лель­ным ста­тьям на дру­гих язы­ках, да­же на ан­глий­ском. Од­на­ко доб­ро­со­вест­ный пе­ре­вод­чик без тру­да об­на­ру­жит ис­ко­мый тер­мин в спе­ци­а­ли­зи­ро­ван­ных швед­ско-ан­глий­ских сло­ва­рях, в част­но­сти, Ordlista för Sveriges Domstolar (глос­са­рий тер­ми­нов, из­да­ва­е­мый Го­су­дар­ствен­ным управ­ле­ни­ем су­до­про­из­вод­ства), мно­го­от­рас­ле­вой Fackordbok Инг­ва­ра Гулль­бер­га, Juridikordbok Све­на Мар­тин­ге­ра. Все они пред­ла­га­ют один и тот же «эк­ви­ва­лент»: evidentiary proceedings. Впро­чем, здесь опять же ту­пик: в юри­ди­че­ских англо-рус­ских сло­ва­рях его отыс­кать не уда­ет­ся. Но это все же ка­кая-ни­ка­кая под­сказ­ка, и в дис­кус­сии на фейс­бу­ке имен­но ею и вос­поль­зо­ва­лись для пе­ре­во­да, пред­ло­жив: до­ка­за­тель­ствен­ное слу­ша­ние.

На­до ска­зать, что рус­ский ва­ри­ант – это каль­ка, по­слов­ный пе­ре­вод ан­глий­ско­го тер­ми­на, а тот, в свою оче­редь, «па­рал­ле­лен» швед­ско­му: bevis (= до­ка­за­тель­ство) + talan (= хо­да­тай­ство пе­ред су­дом, дей­ствия сто­ро­ны в про­цес­се). Так что мож­но бы­ло, стро­го го­во­ря, и не хо­дить околь­ным пу­тем, а сра­зу по­пы­тать­ся сло­жить два и два. Бе­да, од­на­ко, в том, что та­кой пе­ре­вод ров­но ни­че­го не го­во­рит рус­ско­му ад­ре­са­ту, не бу­дет ему по­ня­тен, по­сколь­ку смыс­ло­вое от­но­ше­ние меж­ду дву­мя ча­стя­ми швед­ско­го слож­но­го сло­ва оста­ет­ся непро­яс­нен­ным. Ну, а ес­ли ад­ре­са­ту пе­ре­во­да па­че ча­я­ния из­вест­ны пра­ви­ла англо-сак­сон­ской про­це­ду­ры, ска­жем, в США, то он мо­жет по­ду­мать, что речь идет о пред­ва­ри­тель­ном уста­нов­ле­нии су­дом, до­ста­точ­ны ли ос­но­ва­ния, пред­став­лен­ные про­ку­ро­ром, для при­ня­тия де­ла к про­из­вод­ству. Вы­ра­же­ние evidentiary proceedings (или hearing) «по­хо­же» на швед­ский тер­мин, но тем не ме­нее – не то! Бо­лее то­го, тер­мин bevistalan хо­тя и су­ще­ству­ет бо­лее по­лу­ве­ка, по­ка еще нуж­да­ет­ся в по­яс­не­нии и для ря­до­во­го но­си­те­ля швед­ско­го язы­ка, и та­кое по­яс­не­ние прак­ти­че­ски все­гда при­сут­ству­ет в текстах СМИ, где он в по­след­ние го­ды на­чал вхо­дить в употребление.

И тут мы под­хо­дим к глав­но­му. Вос­пол­не­ние сло­вар­ных ла­кун – это все­го лишь тех­ни­че­ская труд­ность, обыч­но пре­одо­ли­мая при на­ли­чии про­фес­си­о­наль­ных на­вы­ков. Ме­ня же здесь ин­те­ре­су­ет слу­чай, ко­гда тер­мин при­нят в ис­ход­ном язы­ке, но обо­зна­ча­е­мое им по­ня­тие не име­ет со­оот­вет­ствия в язы­ке пе­ре­во­да, то есть слу­чай фак­ти­че­ско­го от­сут­ствия эк­ви­ва­лен­та в рус­ском язы­ке (впро­чем, и ан­глий­ский тер­мин – не эк­ви­ва­лент). При­чем от­сут­ству­ет не толь­ко язы­ко­вое со­от­вет­ствие, но и со­от­вет­ству­ю­щая прак­ти­ка, так что bevistalan – это сво­е­го ро­да ре­а­лия. Слу­чай этот до­воль­но за­уряд­ный: си­сте­мы пра­ва Шве­ции и Рос­сии – граж­дан­ско­го, уго­лов­но­го и т.д. – от­ли­ча­ют­ся по со­ста­ву, объ­е­му и со­дер­жа­нию по­ня­тий и да­ле­ко не во всем «вза­и­мо­пе­ре­во­ди­мы», в си­лу че­го неред­ко тре­бу­ет­ся объ­яс­ни­тель­ный перевод.

Bevistalan – это спе­ци­фи­че­ски швед­ская ин­сти­ту­ция. Это не уго­лов­ный про­цесс, но лишь преду­смот­рен­ная за­ко­ном воз­мож­ность уста­но­вить в су­де, в са­мом ли де­ле под­ро­сток со­вер­шил пре­ступ­ле­ние, за ко­то­рое со­вер­шен­но­лет­ний пре­ступ­ник по­нес бы су­ро­вое уго­лов­ное на­ка­за­ние. Речь идет имен­но и толь­ко о тяж­ких пре­ступ­ле­ни­ях, та­ких как убий­ство или из­на­си­ло­ва­ние. Эта про­це­ду­ра мо­жет при­ме­нять­ся к «де­тям до пят­на­дца­ти» в об­щем слу­чае толь­ко по ини­ци­а­ти­ве со­ци­аль­ных ор­га­нов. При этом по ре­зуль­та­там про­ку­рор­ской про­вер­ки уста­нав­ли­ва­ет­ся ви­нов­ность под­рост­ка – но лишь в по­ряд­ке под­твеж­де­ния фак­тов и об­сто­я­тельств, без на­зна­че­ния на­ка­за­ния. Эта про­це­ду­ра бы­ва­ет нуж­на, что­бы со­ци­аль­ные ор­га­ны мог­ли при­нять ре­ше­ние, ка­кие ме­ры вос­пи­та­тель­но­го воз­дей­ствия сле­ду­ет из­брать. Тео­ре­ти­че­ски ини­ци­а­ти­ва мо­жет ис­хо­дить и от опе­ку­на с це­лью до­ка­зать неви­нов­ность под­рост­ка, но это­го, ка­жет­ся, по­ка еще на прак­ти­ке не случалось.

Как ви­дим, тер­мин bevistalan скры­ва­ет весь­ма слож­ный с юри­ди­че­ской точ­ки зре­ния и спе­ци­фи­че­ский по­ня­тий­ный ком­плекс. По­это­му, упо­тре­бив в пе­ре­во­де вы­ра­же­ние до­ка­за­тель­ное слу­ша­ние – по су­ще­ству, за­им­ство­ва­ние, ко­то­рое са­мо по се­бе не са­мо­оче­вид­но – неибеж­но при­дет­ся вво­дить по­яс­не­ние. Вот как это мо­жет вы­гля­деть в тек­сте ста­тьи из швед­ской газеты:

Bara den som är straffmyndig kan bli föremål för en rättegång och rent juridiskt dömas för ett brott. […] Den som är under 15 år kan såklart begå brott, men det som händer då är att det är andra åtgärder som sätts in. Det handlar om sociala insatser, om allt från att man måste göra insatser i familjen eller att barnet omhändertas enligt lvu. […] Det går att genomföra något som kallas bevistalan, även mot ett barn som inte nått straffrättsåldern. Då prövas skuldfrågan i domstol, även om det är mycket ovanligt med en sådan process. Det kan göra skillnad när det handlar om vilka typer av insatser som ska sättas in och den kan användas om det ska till ett åtal mot någon straffmyndig person som är inblandad i samma ärende. Men vid en bevistalan går det inte att utdöma någon påföljd.

[С фор­маль­но-юри­ди­че­ской точ­ки зре­ния толь­ко ли­цо, до­стиг­шее воз­рас­та уго­лов­ной от­вет­ствен­но­сти, мо­жет быть при­вле­че­но к су­ду и осуж­де­но за пре­ступ­ле­ние. Ра­зу­ме­ет­ся, пре­ступ­ле­ние спо­со­бен со­вер­шить и тот, ко­му еще нет и 15-ти, но в та­ком слу­чае при­ме­ня­ют­ся ме­ры дру­го­го ро­да. Речь идет о ме­рах со­ци­аль­но­го ха­рак­те­ра: от мер воз­дей­ствия в рам­ках се­мьи до по­ме­ще­ния под­рост­ка в учре­жде­ние за­кры­то­го ти­па на ос­но­ва­нии за­ко­на о при­ну­ди­тель­ной опе­ке. Су­ще­ству­ет, од­на­ко, су­деб­ная про­це­ду­ра, име­ну­е­мая до­ка­за­тель­ствен­ным слу­ша­ни­ем, ко­то­рая мо­жет быть при­ме­не­на и к де­тям, ко­то­рые по ма­ло­лет­ству не под­ле­жат уго­лов­ной от­вет­ствен­но­сти. В про­цес­сах это­го ро­да, а они весь­ма необыч­ны, суд ре­ша­ет во­прос о ви­нов­но­сти, но не на­зна­ча­ет ка­ко­го-ли­бо на­ка­за­ния. Од­на­ко от за­клю­че­ния су­да мо­жет за­ви­сеть, ка­ко­го ро­да ме­ры бу­дут из­бра­ны [со­ци­аль­ны­ми ор­га­на­ми], и оно мо­жет быть ис­поль­зо­ва­но, ес­ли бу­дет воз­буж­де­но уго­лов­ное пре­сле­до­ва­ние про­тив ка­ко­го-ли­бо со­вер­шен­но­лет­не­го ли­ца, при­част­но­го к дан­но­му преступлениию.]

Но да­же та­кое про­стран­ное разъ­яс­не­ние га­зе­та не счи­та­ет до­ста­точ­но внят­ным и по­то­му до­пол­ня­ет ста­тью спра­воч­ной врез­кой, в ко­то­рой пред­ла­га­ет­ся рас­пи­сан­ное по пунк­там, бо­лее по­дроб­ное и точ­ное, толкование.