Дополнение к дополнению, или Об «идее» слова

По­се­ти­тель мо­е­го бло­га ве­ро­ят­но за­ме­тил, что я ча­сто упо­треб­ляю «сво­е­го ро­да тер­мин» идея сло­ва. Это – что­бы укло­нить­ся от муд­ре­но­го и не слиш­ком внят­но­го по­ня­тия «кон­цепт». Что та­кое эта «идея»? Это то уни­каль­ное, что оправ­ды­ва­ет са­мое су­ще­ство­ва­ние дан­но­го сло­ва в язы­ке, то, что от­ли­ча­ет его от дру­гих, «по­хо­жих» слов и ра­ди че­го оно, соб­ствен­но, и нуж­но го­во­ря­щим. Это НЕ зна­че­ние! Зна­че­ния, в ко­то­рых упо­треб­ля­ют­ся раз­ные сло­ва, мо­гут и сов­па­дать. Нет, идея сло­ва – это при­су­щая толь­ко ему по­зна­ва­тель­ная уста­нов­ка, спе­ци­фи­че­ский под­ход к осмыс­ле­нию ка­ко­го-то фраг­мен­та дей­стви­тель­но­сти. В «рам­ках» это­го под­хо­да го­во­ря­щий мо­жет вы­де­лять в опи­сы­ва­е­мой си­ту­а­ции раз­ные сто­ро­ны, упо­треб­ляя сло­во в том или ином смыс­ле (при­мер ни­же). Но эти смыс­лы, эти «зна­че­ния» во­все не при­над­ле­жат сло­ву – они по­рож­да­ют­ся го­во­ря­щим, хо­тя бы они и при­пи­сы­ва­лись сло­ву в си­лу конвенции.

С этой точ­ки зре­ния, как это не безум­но зву­чит, СЛО­ВО НЕ ИМЕ­ЕТ ЗНА­ЧЕ­НИЙ. Оно лишь схе­ма, неред­ко об­раз­ная, на­ла­га­е­мая на­ми на си­ту­а­цию, без че­го во­об­ще невоз­мож­но на­ше осмыс­лен­ное от­но­ше­ние к дей­стви­тель­но­сти. Мож­но ска­зать, что сло­во предо­став­ля­ет иг­ро­вую пло­щад­ку, но мя­чом вла­де­ет го­во­ря­щий: это он, экс­плу­а­ти­руя идею сло­ва для вы­ра­же­ния сво­их смыс­лов, разыг­ры­ва­ет все­воз­мож­ные зна­че­ния и «от­тен­ки» зна­че­ний в непре­кра­ща­ю­щем­ся диа­ло­ге с со­бе­сед­ни­ком – со сво­им окру­же­ни­ем, с са­мим со­бой, с гос­по­дом бо­гом или да­же с мно­го­ува­жа­е­мым шкафом.

Ра­зу­ме­ет­ся, я не от­ри­цаю то­го оче­вид­но­го – слиш­ком оче­вид­но­го! – фак­та, что су­ще­ству­ет некий на­бор зна­че­ний, в ко­то­рых мы обыч­но упо­треб­ля­ем дан­ное сло­во. Тот ин­вен­тарь ока­ме­нев­ших смыс­лов, ко­то­рый мы на­хо­дим в сло­ва­ре. Од­на­ко то, что при­ня­то на­зы­вать зна­че­ни­ем сло­ва, од­на­жды в ис­то­рии язы­ка бы­ло уси­ли­ем го­во­ря­ще­го вы­ра­зить свою смыс­ло­вую, пер­во­на­чаль­но уни­каль­ную, по­зи­цию – твор­че­ским ре­че­вым ак­том. Лишь в си­лу бес­чис­лен­ных по­вто­ре­ний и при­я­тия язы­ко­вым кол­лек­ти­вом но­во­рож­ден­ное зна­че­ние ста­но­вит­ся об­ще­при­ня­тым, от­чуж­да­ет­ся от сво­е­го «ав­то­ра» и при­пи­сы­ва­ет­ся сло­ву, а за­тем и бе­рет­ся на сло­вар­ной учет как объ­ек­тив­ная ис­ти­на о нем. Сло­во при­об­ре­та­ет ми­сти­че­ский оре­ол, пре­вра­ща­ет­ся в объ­ек­тив­ную дан­ность, сво­е­го ро­да ман­ну с небес. А о язы­ке на­чи­на­ют го­во­рить: «язык не тер­пит…», «язык счи­та­ет су­ще­ствен­ным …» Ни­что не мо­жет быть даль­ше от ис­ти­ны, чем этот язы­че­ский взгляд на при­ро­ду язы­ка. (Про­сти­те за непред­на­ме­рен­ный каламбур).

Про­фес­си­о­наль­ный пе­ре­вод­чик – и, ра­зу­ме­ет­ся, лек­си­ко­граф, – дол­жен быть по­сто­ян­но на­стро­ен на схва­ты­ва­ние идеи сло­ва. Пер­вый обыч­но ин­ту­и­тив­но, вто­рой – то­же ин­ту­тив­но, но и опи­ра­ясь на ана­лиз фак­ти­че­ских упо­треб­ле­ний. Толь­ко при та­ком схва­ты­ва­нии, то есть ко­гда чу­жое сло­во про­чув­ство­ва­но как свое, все его сло­вар­ные зна­че­ния, – ча­сто да­ле­ко от­сто­я­щие друг от дру­га и прак­ти­че­ски несвяз­ные, а ино­гда да­же про­ти­во­по­лож­ные,– при­об­ре­та­ют един­ство. А пе­ре­вод­чик по­ни­ма­ет, на что спо­соб­но это сло­во в ре­чи, и мо­жет уве­рен­но най­ти под­хо­дя­щий к слу­чаю и до­пу­сти­мый его иде­ей «эк­ви­ва­лент» да­же и то­гда, ко­гда ни­че­го при­год­но­го в сло­ва­ре нет.

При­ве­ду для на­гляд­но­сти один при­мер. Швед­ский гла­гол hyra мо­жет озна­чать как ’сда­вать вна­ем’, так и ’брать внаем’:

(а) Vi har lediga rum att hyra ’Сда­ем комнаты’.

(b) Vi brukar hyra en sommarstuga för semester ’Мы обыч­но сни­ма­ем да­чу на лето’.

Как воз­мож­но та­кое про­ти­во­ре­чие? Как мо­жет сло­во быть ан­то­ни­мом са­мо­му се­бе? Ведь это ло­ги­че­ский нонсенс!

Не мо­жет. И ни­ка­ко­го про­ти­во­ре­чия здесь нет: сло­во оста­ет­ся са­мим со­бой да­же в та­ких «экс­тре­маль­ных» про­яв­ле­ни­ях. Ме­ня­ет­ся то, ка­ким спо­со­бом го­во­ря­щий экс­плу­а­ти­ру­ет его идею (кон­цепт). Сам по се­бе кон­цепт HYRA ров­ным сче­том ни­че­го не «зна­чит»: он не яв­ля­ет­ся утвер­жде­ни­ем о ми­ре. Что же он та­кое? Он пред­став­ля­ет со­бой мо­дель неко­то­ро­го ти­па си­ту­а­ций, за­креп­лен­ную в об­щем опы­те язы­ко­во­го кол­лек­ти­ва. В на­шем при­ме­ре он за­клю­ча­ет мо­дель тран­зак­ции (сдел­ки) с дву­мя контр­аген­та­ми (участ­ни­ка­ми) и объ­ек­том сдел­ки, об­ла­да­ю­щим цен­но­стью, а так­же идею о пра­ве поль­зо­ва­ния этим объ­ек­том, ко­то­рое мо­жет быть пе­ре­да­но за пла­ту на опре­де­лен­ный срок. Как ви­дим, по­зна­ва­тель­ная схе­ма с до­воль­но слож­ной кон­фи­гу­ра­ци­ей ком­по­нен­тов. Важ­но от­ме­тить, что она не при­пи­сы­ва­ет тран­зак­ции HYRA ни­ка­ко­го на­прав­ле­ния. Кон­крет­ное же зна­че­ние гла­го­ла hyra, «вы­те­ка­ю­щее» из его кон­цеп­та, за­ви­сит от вы­бо­ра го­во­ря­щим од­ной из воз­мож­ных пер­спек­тив: взгля­да на си­ту­а­цию с точ­ки зре­ния арен­до­да­те­ля (’сда­вать’), арен­да­то­ра (’сни­мать’) или, мо­жет быть, юри­ста (’быть сто­ро­ной в до­го­во­ре арен­ды’). Этот вы­бор про­из­во­дит­ся го­во­ря­щим в ак­те ре­чи, и толь­ко в нем сло­во hyra при­об­ре­та­ет значение.

Ну, а те­перь о до­пол­не­нии к до­пол­не­нию. Речь опять пой­дет о гла­го­ле drabbas, ста­тью ко­то­ро­го я уже один раз уточ­нял и до­пол­нял здесь на бло­ге, в раз­де­ле «До­пол­не­ния к сло­ва­рю». Я хо­чу взгля­нуть на него с точ­ки зре­ния уни­каль­но­сти его кон­цеп­та. Для за­трав­ки, вот вы­держ­ки из од­ной га­зет­ной ста­тьи (DN 6/10- 2017):

Teknisk stopp för Green Cargo – 300 svenska företag drabbas. Det påverkar svensk industri.
… alla våra kunder kommer att påverkas direkt.
Felet har drabbat flera viktiga svenska kunder.
SJ drabbades under dagen av samma tekniska problem.
Flera banker har berörts…

(Для справ­ки: речь идет об от­ка­зе ИТ-си­сте­мы го­су­дар­стве­ной ло­ги­сти­че­ской ком­па­нии Green Cargo, за­ни­ма­ю­щей­ся ж/д грузоперевозками).

Хо­тя в мо­ем но­вом сло­ва­ре (и в «До­пол­не­ни­ях») сло­ва drabba и drabbas пред­став­ле­ны по­дроб­но и в них пред­ла­га­ют­ся «удо­бо­под­ста­ви­мые» ва­ри­ан­ты пе­ре­во­да, сто­ит все же от­ме­тить од­ну ин­те­рес­ную де­таль. Все гла­го­лы в при­ве­ден­ных фраг­мен­тах, как пас­сив­ные по фор­ме (на -s), так и ак­тив­ные, обо­зна­ча­ют в них под­вер­жен­ность от­ри­ца­тель­но­му, небла­го­при­ят­но­му воз­дей­ствию ка­ких-ли­бо сил или факторов.

Про­блем с по­ни­ма­ни­ем швед­ско­го тек­ста здесь не воз­ни­ка­ет, и од­на­ко же швед­ско­му drabbas не со­от­вет­ству­ет ни один рус­ский воз­врат­ный гла­гол. Нет у нас та­ко­го са­мо­сто­я­тель­но­го, од­но­слов­но­го гла­голь­но­го вы­ра­же­ния идеи ’под­верг­нуть­ся от­ри­ца­тель­но­му воз­дей­ствию’. Есть гла­гол по­ра­зить­ся, име­ю­щий со­всем дру­гое зна­че­ние. А гла­гол под­верг­нуть­ся не обя­за­тель­но несет в се­бе от­ри­ца­тель­ный за­ряд. Он пред­по­ла­га­ет нечто пре­тер­пе­ва­е­мое, воз­дей­ствие неко­то­рой си­лы, но от­нюдь не все­гда нега­тив­ное. На­при­мер, под­верг­нуть­ся ме­ди­цин­ско­му об­сле­до­ва­нию бы­ва­ет необ­хо­ди­мо, но вряд ли это пло­хо. Это­му гла­го­лу для пол­но­ты смыс­ла, т.е. что­бы он не по­ви­сал в воз­ду­хе, необ­хо­ди­мо до­пол­не­ние. Нель­зя ска­зать про­сто: Пе­тя под­верг­ся. Обя­за­тель­но долж­но быть ука­за­но, че­му имен­но. То же с гла­го­ла­ми по­тер­петь и пре­тер­петь. Гла­гол за­тра­ги­вать в кон­тек­сте мо­жет быть упо­треб­лен без до­пол­не­ния: Мно­гие бан­ки ока­за­лись за­тро­ну­ты – но толь­ко как часть со­став­но­го ска­зу­е­мо­го. Ска­зать Мно­гие бан­ки за­тро­ну­лись мы не можем.

Один лишь гла­гол по­стра­дать, хо­тя он и не име­ет пас­сив­ной фор­мы, мож­но без на­си­лия над син­так­си­сом под­ста­вить на ме­сто drabbas – про­сто по­то­му, что за­ло­жен­ная в нем идея ’пре­тер­петь от­ри­ца­тель­ное воз­дей­ствие’ очень близ­ка к идее швед­ско­го гла­го­ла. Тем не ме­нее пол­но­го тож­де­ства нет и здесь. Вряд ли удач­но … по­стра­да­ли 300 швед­ских пред­при­я­тий. Они по­нес­ли ущерб, их ра­бо­та бы­ла на­ру­ше­на и т.п., но гла­гол по­стра­дать бо­лее уме­стен при­ме­ни­тель­но к лю­дям, а его от­не­се­ние к объ­ек­там, ор­га­ни­за­ци­ям и т.п. хо­тя и воз­мож­но, но его сфе­ра яв­но огра­ни­че­на: оно пред­по­ла­га­ет не про­сто от­ри­ца­тель­ное, но раз­ру­ши­тель­ное воз­дей­ствие (мно­гие до­ма по­стра­да­ли от на­вод­не­ния и т.п.).

Как ви­дим, по­ве­де­ние сло­ва в вы­ска­зы­ва­нии, его син­так­сис и со­че­та­е­мость, за­ви­сят от его кон­цеп­та. А у него мо­жет и не быть – и обыч­но не бы­ва­ет – точ­но­го со­от­вет­ствия в язы­ке пе­ре­во­да. В на­шем слу­чае, в рус­ском. Вот по­че­му нуж­но из­бе­гать вуль­гар­но­го бук­ва­лиз­ма и пе­ре­во­дить не сло­ва, а смысл. Во мно­гих слу­ча­ях это тре­бу­ет упо­треб­ле­ния ино­го лек­си­че­ско­го на­пол­не­ния и ино­го по­стро­е­ния фра­зы, неже­ли в ори­ги­на­ле. Ко­неч­но, ес­ли уда­ет­ся со­хра­нить лек­си­че­ский со­став ори­ги­на­ла без на­си­лия над язы­ком пе­ре­во­да, то та­кой бук­ва­лизм мож­но толь­ко при­вет­ство­вать – это за­слу­жен­ное пе­ро на шля­пу переводчику.