On the road to Damascus, или На пути к просветлению | 1

Эта ста­тья воз­ник­ла по сле­дам дис­кус­сии о пред­ло­гах в груп­пе “Пе­ре­во­ды и пе­ре­вод­чи­ки” на (или в?) фейс­бу­ке — дис­кус­сии, ре­зуль­та­ты ко­то­рой ме­ня не вполне удо­вле­тво­ри­ли. Те­ма раз­рос­лась, по­это­му про­шу на­брать­ся тер­пе­ния. Все са­мое глав­ное я по­ка­жу во вто­рой ча­сти сеанса.

Вот эти, ко­то­рые на кры­ше, – they’re riding on top of the train. Но в неко­то­ром смыс­ле и on the train то­же. В ка­ком имен­но, пред­сто­ит вы­яс­нить. Те, что тор­чат в две­рях там­бу­ров, то­же едут on the train, рав­но как и пас­са­жи­ры в ва­го­нах, хо­тя и те (ча­стич­но) и дру­гие (пол­но­стью) на­хо­дят­ся in the cars, а не on the cars.

В пер­вом из этих двух пред­став­ле­ний од­но­го и то­го же по­ло­же­ния дел в фо­ку­се вы­ска­зы­ва­ния ока­зы­ва­ет­ся train как фи­зи­че­ский объ­ект, во вто­ром – train как сред­ство пе­ре­дви­же­ния. Это два раз­ных спо­со­ба «кон­стру­и­ро­ва­ния» си­ту­а­ции (ан­гл. construal), то есть две раз­ные кон­цеп­ту­а­ли­за­ции. Об этом – в свя­зи с недав­ней бур­ной дис­кус­си­ей о кон­струк­ци­ях ви­да [ON/IN a NP_{means of transportation}] на фо­ру­ме «Пе­ре­во­ды и пе­ре­вод­чи­ки» в фейс­бу­ке – и пой­дет речь. Де­ло в том, что …

ДЕ­ЛО В ТОМ, что во­прос, по­че­му в на­зва­нии Murder on the Orient Express упо­треб­лен пред­лог on, а не in, по­чти все ком­мен­та­то­ры об­суж­да­ли, со­сре­до­то­чив­шись на гео­мет­ри­че­ских ха­рак­те­ри­сти­ках раз­ных средств пе­ре­дви­же­ния, на­зва­ния ко­то­рых воз­мож­ны в по­зи­ции имен­ной груп­пы NP в этой кон­струк­ции. В их чис­ле, по­ми­мо соб­ствен­но по­ез­да, упо­мя­ну­ты, с од­ной сто­ро­ны, bus, ship/boat и plane, с ко­то­ры­ми, как утвер­жда­ют, на­до упо­треб­лять on, по­то­му что они – «плат­фор­мы», а с дру­гой – car и taxi, с ко­то­ры­ми упо­треб­ля­ет­ся in, по­то­му что они «кон­тей­не­ры».

Это, ко­неч­но, вполне хре­сто­ма­тий­ный под­ход, пред­ла­га­е­мый ед­ва ли не все­ми по­со­би­я­ми по ан­глий­ско­му язы­ку. Но по­че­му бы не до­ба­вить в этот ряд еще helicopters, sub­ma­rines, streetcars, horse-drawn car­riages, bikes, motor­cycles, push-cycles, skate­boards, horses … – и не по­пы­тать­ся раз­де­лить их на «плат­фор­мы» и контейнеры»?

В ка­ком смыс­ле под­вод­ная лод­ка это плат­фор­ма? в ка­ком – ло­шадь? Вот sleigh (’са­ни’) то­же ин­те­рес­ное транс­порт­ное сред­ство: Does Father Christmas ride on a sleigh or in a sleigh? Или, мо­жет быть, on a blue helicopter, ко­то­ро­му вро­де бы по­ла­га­ет­ся быть кон­тей­не­ром, т.е. in? Обе фор­мы не толь­ко воз­мож­ны, но и при­мер­но равночастотны.

Нет, я ни­сколь­ко не от­ри­цаю из­на­чаль­но про­стран­ствен­ную при­ро­ду пред­ло­гов и на­ли­чие у них «гео­мет­ри­че­ско­го» про­то­ти­па. Бе­да, од­на­ко, в том, – и не един­ствен­ная, о чем еще ска­жу, – что в язы­ке не бы­ва­ет чи­сто про­стран­ствен­ных от­но­ше­ний – праг­ма­ти­че­ски дев­ствен­ных, то есть не отя­го­щен­ных ни­ка­ким смыс­лом. Го­во­ря­щие ни­ко­гда не упо­треб­ля­ют пред­ло­ги един­ствен­но для то­го, что­бы опи­сать про­стран­ствен­ное от­но­ше­ние «са­мо по се­бе»: оно все­гда функционально.

– Как? – воз­ра­зи­те вы. – А вот, на­при­мер, ка­мень на бе­ре­гу? Что тут еще, кро­ме обо­зна­че­ния вза­им­но­го рас­по­ло­же­ния двух объектов?

– Да, прав­да, оба объ­ек­та ли­ше­ны ка­кой бы то ни бы­ло соб­ствен­ной функ­ци­о­наль­но­сти: ка­мень и бе­рег – это име­на при­род­ных клас­сов, а не ар­те­фак­тов. Они ни для че­го не пред­на­зна­че­ны и не свя­за­ны ни­ка­ким со­дер­жа­тель­ным от­но­ше­ни­ем. Объ­ек­тив­но это так. Но в та­ком ви­де эта фра­за – про­сто пре­па­рат для учеб­ни­ка. Ни в ка­ком слу­чае она не мо­жет быть упо­треб­ле­на в ре­чи «про­сто так», без вся­кой це­ли и смыс­ла. Да­же ес­ли это толь­ко ра­ди ин­вен­та­ри­за­ции пред­ме­тов, уви­ден­ных го­во­ря­щим на бе­ре­гу. И, ра­зу­ме­ет­ся, в опы­те го­во­ря­щих за­креп­ле­на еще и кон­вен­ци­он­ная об­раз­ность: мо­жет быть это кар­тин­ка, со­зда­ю­щая ощу­ще­ние оди­но­че­ства или за­бро­шен­но­сти – да ма­ло ли че­го. И я убеж­ден, что вам ско­рее все­го пред­ста­вит­ся боль­шой ка­мень, мо­жет быть, ва­лун или об­ло­мок ска­лы, а не та­кой, ко­то­рый мож­но взять в ру­ку. Ина­че го­во­ря, меж­ду эти­ми объ­ек­та­ми – тем, что на­хо­дит­ся в фо­ку­се вни­ма­ния, и его фо­ном, – в ко­гни­тив­ной грам­ма­ти­ке при­ня­то го­во­рить о фи­гу­ре и фоне или, в дру­гих тер­ми­нах, о тра­ек­то­ре и ланд­мар­ке, – непре­мен­но су­ще­ству­ет вза­и­мо­дей­ствие тем или иным спо­со­бом, кон­вен­ци­он­ным ли­бо при­мыс­лен­ным ав­то­ром высказывания.

Ко­неч­но, в та­ком при­ме­ре, как этот, функ­ци­о­наль­ность от­но­ше­ния меж­ду фи­гу­рой и фо­ном неоче­вид­на. Но сто­ит за­ме­нить ка­мень име­нем ар­те­фак­та, как кар­ти­на из­ме­нит­ся. Вы­ра­же­ние кни­га на бе­ре­гу, несмот­ря на свою грам­ма­ти­че­скую пра­виль­ность, не име­ет смыс­ла: ка­мень на бе­ре­гу – это часть пей­за­жа, а кни­га на бе­ре­гу – непо­нят­но что. Что­бы этот тра­ек­тор мож­но бы­ло при­вя­зать к ланд­мар­ку, необ­хо­ди­мо праг­ма­ти­че­ское оправ­да­ние, на­при­мер, я за­был кни­гу на бе­ре­гу – в опре­де­лен­ном ме­сте, там, где я до это­го находился.

Тем са­мым, об­ра­ще­ния к од­ной лишь гео­мет­ри­че­ской кон­фи­гу­ра­ции недо­ста­точ­но для то­го, что­бы мо­ти­ви­ро­вать осмыс­лен­ное упо­треб­ле­ние пред­ло­га. И тут нуж­но ска­зать и о вто­рой ”бе­де”. Упо­треб­ле­ние пред­ло­га опре­де­ля­ет­ся не толь­ко его соб­ствен­ной се­ман­ти­кой и се­ман­ти­кой имен­ной груп­пы (NP) – су­ще­стви­тель­но­го, ко­то­рым он «управ­ля­ет», – но и ха­рак­те­ром си­ту­а­ции в це­лом, а зна­чит и свой­ства­ми обо­зна­ча­ю­ще­го ее пре­ди­ка­та. В нор­ме мы ска­жем убий­ство в по­ез­де, но не на по­ез­де, и, на­обо­рот, по­езд­ка на по­ез­де, но не в по­ез­де. И эти пред­по­чте­ния обу­слов­ле­ны чем-то по­ми­мо су­гу­бо про­стран­ствен­ных от­но­ше­ний. Су­ще­ству­ет весь­ма тон­кое вза­и­мо­дей­ствие меж­ду гла­го­лом (или, как в при­ве­ден­ных при­ме­рах, от­гла­голь­ным име­нем), пред­ло­гом и пред­ва­ря­е­мым им су­ще­стви­тель­ным, и вы­бор пред­ло­га мо­жет быть мо­ти­ви­ро­ван толь­ко с уче­том этих вза­и­мо­дей­ствий. Этот ин­сайт по­чти пол­но­стью от­сут­ство­вал в упо­мя­ну­той дис­кус­сии. Хо­тя в по­ро­див­шем ее во­про­се речь шла имен­но о си­ту­а­ции убий­ства, ком­мен­та­то­ры, по-ви­ди­мо­му, неосо­знан­но, сплошь под­ме­ня­ли ее си­ту­а­ци­ей по­езд­ки, как ес­ли бы упо­треб­ле­ние пред­ло­гов on и in от это­го со­вер­шен­но не зависело.

Необ­хо­ди­мо от­ме­тить и еще од­но «упу­ще­ние. Од­но и то же по­ло­же­ние дел или, ес­ли угод­но, од­на и та же про­стран­ствен­ная кон­фи­гу­ра­ция, опи­сы­ва­ет­ся в ан­глий­ском и рус­ском язы­ках пря­мо про­ти­во­по­лож­ным об­ра­зом: murder on the Orient Express VS. убий­ство в ”Во­сточ­ном экс­прес­се». Во­прос, с ко­то­ро­го все на­ча­лось, яв­но был вы­зван тем, что упо­треб­ле­ние on в этом слу­чае непо­нят­но рус­ско­му язы­ко­во­му со­зна­нию, по­доб­но то­му, как упо­треб­ле­ние на в вы­ра­же­нии пти­ца на де­ре­ве ка­жет­ся немо­ти­ви­ро­ван­ным но­си­те­лю ан­глий­ско­го язы­ка, по­сколь­ку в нем пти­цы си­дят in the trees. Од­на­ко этим «несов­па­де­ни­ем» ни­кто из участ­ни­ков об­суж­де­ния все­рьез, да ка­жет­ся и во­об­ще ни­как, не оза­бо­тил­ся. Меж­ду тем, во­прос этот чрез­вы­чай­но ва­жен, по­сколь­ку пря­мо от­но­сит­ся к спо­со­бам пред­став­ле­ния си­ту­а­ций, уза­ко­нен­ным язы­ко­вой кон­вен­ци­ей и в раз­ных язы­ках раз­лич­ным – несмот­ря на то, что ба­зо­вые про­стран­ствен­ные схе­мы пар пред­ло­гов on – на и in – в по-ви­ди­мо­му не отличаются.

К кон­вен­ци­ям – к «необъ­яс­ни­мо­му» в язы­ке, к той чер­те, за ко­то­рую, как ка­жет­ся, не мо­жет пе­ре­сту­пить объ­яс­ни­тель­ная грам­ма­ти­ка – мы еще вер­нем­ся, а по­ка поз­во­лю се­бе по­вто­рить: по ука­зан­ным трем при­чи­нам вся­кое пра­ви­ло, апел­ли­ру­ю­щее к про­стым про­стран­ствен­ным мо­де­лям, неиз­беж­но на­тал­ки­ва­ет­ся на контр­при­ме­ры. Мож­но предъ­явить мил­ли­он при­ме­ров вы­ска­зы­ва­ний, в ко­то­рых за­ме­на од­но­го пред­ло­га дру­гим не при­во­дит к неграм­ма­тич­но­сти или хо­тя бы к яв­но­му из­ме­не­нию смыс­ла. И да­же в та­ком «од­но­знач­ном» слу­чае, как упо­треб­ле­ние on в об­суж­да­е­мом на­зва­нии ро­ма­на, это не во­все ис­клю­че­но. Ес­ли во фра­зе murder on the train за­ме­нить пред­лог on на in – как это пред­став­ля­ет­ся умест­ным но­си­те­лю рус­ско­го язы­ка, – то по­лу­чит­ся нечто на пер­вый взгляд несу­раз­ное. Смысл это­го вы­ра­же­ния из­ме­нит­ся при­мер­но на сле­ду­ю­щий: ’убий­ство про­изо­шло внут­ри по­ез­да, а не сна­ру­жи’. Тем не ме­нее, это не невоз­мож­но. То об­сто­я­тель­ство, что фра­за с in зву­чит по мень­шей ме­ре стран­но, объ­яс­ня­ет­ся некон­вен­ци­он­ной фо­ку­си­ров­кой: под­чер­ки­ва­ни­ем то­го фак­та, что убий­ство про­изо­шло имен­но внут­ри по­ез­да, в са­мом по­ез­де, а не где-то вне его. Пред­ста­вить се­бе праг­ма­ти­че­ское оправ­да­ние та­ко­го вы­ска­зы­ва­ния – си­ту­а­цию, при­ме­ни­тель­но к ко­то­рой оно име­ет смысл, – не так уж труд­но. На­при­мер, те­ло об­на­ру­жи­ли на пер­роне, но про­ни­ца­тель­ный де­тек­тив уста­но­вил, что убий­ство про­изо­шло в ва­гоне (и тем сузил круг подозреваемых).

К то­му же не су­ще­ству­ет су­гу­бо объ­ек­тив­ных кри­те­ри­ев, поз­во­ля­ю­щих от­де­лить овн от коз­лищ, то бишь плат­фор­мы от кон­тей­не­ров: один и тот же объ­ект, как уже ска­за­но в на­ча­ле, мо­жет кон­цеп­ту­а­ли­зи­ро­вать­ся по-раз­но­му. При­чем как в од­ной и той же си­ту­а­ции (на­при­мер, как та, что на пер­вой кар­тин­ке), так и в раз­ных. За­ме­ни­те си­ту­а­цию ’Убий­ство’ си­ту­а­ци­ей ’Об­на­ру­же­ние тру­па’, и по­езд ока­жет­ся кон­тей­не­ром: His body was found in the train. А ес­ли об­на­ру­жен за­яц, то сно­ва по­тре­бу­ет­ся on: There is a stowaway on the train.

Вы­ше я го­во­рил о том, на­сколь­ко чув­стви­те­лен вы­бор пред­ло­га к праг­ма­ти­че­ско­му кон­тек­сту. Мы толь­ко что ви­де­ли, что во фра­зе murder on the train упо­треб­ле­ние пред­ло­га in в неко­то­рых кон­текстах воз­мож­но. Од­на­ко сто­ит вер­нуть­ся к ис­ход­но­му вы­ра­же­нию Murder on the Orient Express, т.е. за­ме­нить имя клас­са име­нем соб­ствен­ным, как со­про­тив­ле­ние упо­треб­ле­нию in яв­но воз­рас­та­ет. Это­му есть при­чи­ны, ко­то­рые я по­ста­ра­юсь про­яс­нить во вто­рой ча­сти статьи.

Сто­ит от­ме­тить, что в пер­вом из­да­нии этот де­тек­тив Ле­ди Ага­ты вы­шел под на­зва­ни­ем Murder in the Calais Coach. Име­ет­ся в ви­ду ва­гон по­ез­да, то­го же «Во­сточ­но­го экс­прес­са», иду­ще­го до Ка­ле. При та­кой фо­ку­си­ров­ке воз­мо­жен вро­де бы толь­ко пред­лог in, ведь coach – это оче­вид­ный кон­тей­нер. Or is it? А чем, соб­ствен­но го­во­ря, train боль­ше по­хож на плат­фор­му, чем coach? или чем car? По-мо­е­му, он та­кая же плат­фор­ма, как Аза­зел­ло ар­хи­ерей. Это я опять же к то­му, что по­пыт­ки мо­ти­ви­ро­вать упо­треб­ле­ние in’я и on’я од­ним лишь то­по­ло­ги­че­ским ти­пом объ­ек­та ве­дут к натяжкам.

Раз­об­ла­че­ни­ем этой чер­ной ма­гии я зай­мусь во вто­рой ча­сти, а здесь, спра­вед­ли­во­сти ра­ди, сде­лаю по­ка толь­ко од­ну оговорку …

СПРА­ВЕД­ЛИ­ВО­СТИ РА­ДИ на­до ска­зать, что недо­ста­точ­ность тра­ди­ци­он­но­го объ­яс­не­ния участ­ни­ка­ми дис­кус­сии ощу­ща­лась. Мно­гие, объ­яс­няя вы­бор пред­ло­га, име­ли в ви­ду не столь­ко объ­ек­тив­ные фи­зи­че­ские па­ра­мет­ры транс­порт­но­го сред­ства, сколь­ко то, ка­кую функ­ци­о­наль­ность при­пи­сы­ва­ет им го­во­ря­щий – пло­ща­ди по­ла, вы­со­те са­ло­на и т.п., – то есть как он кон­цеп­ту­а­ли­зи­ру­ет си­ту­а­цию. Мож­но ска­зать, что это – сти­хий­ное при­бли­же­ние к ко­гни­тив­ной точ­ке зре­ния на пред­мет. Нам оста­ет­ся «все­го-на­все­го» сде­лать ее осознанной.

В этой ча­сти ста­тьи мне не уда­лось это уме­стить, как и до­брать­ся до то­го, чем мо­ти­ви­ро­ва­но ее на­зва­ние. Ес­ли вы до­чи­та­ли до это­го ме­ста, то на­де­юсь, что не пре­не­бре­же­те и вто­рой частью.