Усатый нянь

Возвра­ща­юсь к те­ме, ко­то­рую на­чал в преды­ду­щей ста­тье в свя­зи с ком­мен­та­ри­я­ми к мо­е­му по­сту в фейс­бу­ке про cло­во springpojkar, ко­то­рое в га­зе­те бы­ло от­не­се­но и к де­воч­кам то­же. В од­ном из ком­мен­та­ри­ев со­вер­шен­но спра­вед­ли­во ука­зы­ва­ет­ся, что бы­ва­ет и на­обо­рот: в швед­ском язы­ке есть сло­ва «жен­ские по фор­ме» (”ord med kvinnlig form”), при­ме­ни­мые так­же и к муж­чи­нам, име­ю­щим «жен­скую» про­фес­сию. Са­мо со­бой ра­зу­ме­ет­ся, в ка­че­стве при­ме­ра при­во­дит­ся сло­во sjuksköterska.

Тут необ­хо­ди­мо уточ­не­ние. В швед­ском язы­ке НЕТ муж­ско­го и жен­ско­го ро­да, а есть об­щий. Sjuksköterska не сло­во жен­ско­го ро­да. Оно толь­ко по сво­е­му лек­си­че­ско­му зна­че­нию ука­зы­ва­ет на жен­ский пол: за это от­ве­ча­ет суф­фикс -ska. И имен­но из-за от­сут­ствия пря­мой свя­зи меж­ду грам­ма­ти­че­ским ро­дом и по­лом ли­ца, обо­зна­ча­е­мо­го по ро­ду его за­ня­тий, та­кое сло­во мо­жет ока­зать­ся при­год­ным для обо­зна­че­ния муж­чи­ны, ес­ли для это­го сло­жи­лись со­ци­аль­ные предпосылки.

В рус­ском язы­ке, где эта связь, на­обо­рот, силь­на, упо­треб­ле­ние жен­ско­го име­ни в от­но­ше­нии муж­чи­ны про­бле­ма­тич­но. Я при­во­дил при­мер из слав­ных дней сред­не­со­вет­ской эпо­хи. Ко­гда муж­чи­ны по­шли до­ить ко­ров, их ста­ли на­зы­вать до­яр, а не до­яр­ка, «уко­ро­тив» это сло­во до ос­но­вы муж­ско­го рода.

Вто­рой при­мер в том же ком­мен­та­рии, sjuksyster, не име­ет да­же жен­ской мор­фе­мы: это сло­во со­дер­жит в сво­ем со­ста­ве пря­мое ука­за­ние на ли­цо жен­ско­го по­ла, syster. Я поз­во­лю се­бе усо­мнить­ся в том, что по-швед­ски нор­маль­но зву­чит Han är sjuksyster, как, по-ви­ди­мо­му, счи­та­ет ав­тор ком­мен­та­рия. То­гда как Han är sjuksköterska нын­че вполне приемлемо.

Об этом я уже на­пи­сал предо­ста­точ­но (см. В неко­то­ром ро­де…), а эту за­мет­ку за­те­ял в об­щем-то по дру­го­му по­во­ду. Как пе­ре­во­дить sjuksköterska на рус­ский, ко­гда речь идет о работнике-мужчине?

В па­ру к sjuksköterska мож­но пред­ло­жить еще barnsköterska. Од­на­ко при­ме­ни­тель­но к ли­цам муж­ско­го по­ла ска­жут ско­рее barnskötare. Та­кая же фор­ма, ли­шен­ная ука­за­ния на пол ли­ца, есть и в пер­вом слу­чае: sjukskötare. Как но­мен­кла­тур­ное на­зва­ние про­фес­сии это сло­во в Шве­ции не упо­треб­ля­ет­ся, но в об­щем язы­ке – сколь­ко угод­но. В кор­пу­се швед­ско­го язы­ка чис­ло та­ких упо­треб­ле­ний пре­вы­ша­ет тысячу.

Ес­ли для ”manlig sjuksköterska” немед­лен­но бы­ли пред­ло­же­ны ва­ри­ан­ты пе­ре­во­да мед­брат и са­ни­тар – оба, на мой взгляд, спор­ные, – то для ”manlig barnsköterska” при­ду­мать что-то ма­ло-маль­ски при­год­ное по-рус­ски и во­все не уда­ет­ся. Ну раз­ве что уса­тый нянь.

Ко­неч­но, для каж­до­го кон­крет­но­го упо­треб­ле­ния этих слов опыт­ный пе­ре­вод­чик най­дет наи­бо­лее под­хо­дя­щий ва­ри­ант или, по край­ней ме­ре, наи­ме­нее спор­ный ¹⁾. Во­прос, од­на­ко, в том, су­ще­ству­ет ли прин­ци­пи­аль­ный под­ход к ре­ше­нию та­ко­го ро­да про­блем. Ина­че го­во­ря, что де­лать, ко­гда в рус­ском язы­ке от­сут­ству­ет тер­мин для обо­зна­че­ния ли­ца муж­ско­го по­ла, име­ю­ще­го «жен­скую» про­фес­сию, или, на­обо­рот, жен­щи­ны, вы­пол­ня­ю­щей «муж­скую» ра­бо­ту? Ли­бо, как в слу­чае со сло­вом skötare, от­но­си­мом к ли­цам обо­е­го по­ла (хо­тя ча­ще, по-ви­ди­мо­му, все же муж­ско­го), ко­гда в рус­ском язы­ке во­об­ще нет эки­ва­лен­та – ни в ка­ком ро­де? (Ес­ли вам хо­чет­ся воз­ра­зить – а как же са­ни­тар? – то по­про­буй­те на­звать этим сло­вом смот­ри­те­ля, уха­жи­ва­ю­ще­го за жи­вот­ны­ми в зоо­пар­ке, что вполне до­ступ­но для швед­ско­го skötare.) Сло­варь с пол­ным ос­но­ва­ни­ем вы­де­ля­ет у это­го сло­ва два упо­треб­ле­ния: ав­то­ном­ное, в ко­то­ром оно обо­зна­ча­ет са­ни­та­ра пси­хи­ат­ри­че­ской ле­чеб­ни­цы и в Шве­ции при­ня­то как но­мен­кла­тур­ное на­зва­ние про­фесс­сии, ли­бо в со­ста­ве слож­ных слов:

Од­на­ко вто­ром слу­чае оно мо­жет обо­зна­чать ра­бот­ни­ков по ухо­ду за чем угод­но, от лиф­тов до оле­ней. Сло­варь, од­на­ко, не да­ет це­лост­но­го пред­став­ле­ния о сло­ве, ко­то­рое бы в яв­ном ви­де свя­зы­ва­ло 1. и 2., и, кро­ме то­го, ни­че­го не со­об­ща­ет о том, от­но­сит­ся ли оно толь­ко к ли­цам муж­ско­го по­ла, или и жен­ско­го то­же. Эта ин­фор­ма­ция су­ще­ствен­на для изу­ча­ю­щих швед­ский язык или тех, ко­му при­хо­дит­ся пе­ре­во­дить на швед­ский, но для ко­го он не яв­ля­ет­ся род­ным. И точ­но так­же во всех осталь­ных слу­ча­ях сло­варь пред­ла­га­ет толь­ко част­ные зна­че­ния, не пы­та­ясь схва­тить су­ще­ство, «идею» сло­ва в его един­стве, что чрез­вы­чай­но важ­но для тех и для дру­гих. Идея эта все­гда уни­каль­на, но так как она не вы­яв­ле­на, сло­варь хо­дит кру­га­ми, вы­ра­жая «си­но­ни­мы» друг че­рез друга.

Мне пред­став­ля­ет­ся, что ни­ка­ко­го вол­шеб­но­го ре­цеп­та для ре­ше­ния по­став­лен­но­го вы­ше во­про­са нет. И на этом мож­но бы­ло бы раз­ве­сти ру­ка­ми и ска­зать, по­доб­но то­му ре­бе, ко­то­рый на во­прос, что де­лать, ко­гда по­сре­ди сте­пи у те­ле­ги сло­ма­лось ко­ле­со, пре­муд­ро от­ве­тил: – Так-та­ки пло­хо. К сча­стью, мы не в хе­де­ре. Ока­зав­шись в изо­ля­ции в пу­стын­ной сте­пи, мож­но по­гиб­нуть. Но сло­во ни­ко­гда не бы­ва­ет изо­ли­ро­ван­ным, как в сло­ва­ре, где оно вы­стро­е­но по ал­фа­вит­но­му ран­жи­ру. Оно вхо­дит мно­же­ством свя­зей в эко­си­сте­му язы­ка. У него есть так на­зы­ва­е­мые си­но­ни­мы ²⁾, ан­то­ни­мы, близ­кие по смыс­лу вы­ра­же­ния, сло­ва, вы­ра­жа­ю­щие бо­лее об­щие и бо­лее кон­крет­ные по­ня­тия. По­это­му вы­ход есть. Со­по­став­ляя сло­во с ни­ми, про­ти­во­по­став­ляя им, срав­ни­вая до­пу­сти­мые упо­треб­ле­ния, пы­та­ясь отыс­кать кон­тек­сты, в ко­то­рых это сло­во нель­зя за­ме­нить его «близ­ким си­но­ни­мом», мож­но до­брать­ся до его ис­тин­ной сущ­но­сти. А до­брав­шись, уже вы­брать част­ный ва­ри­ант пе­ре­во­да в со­от­вет­ствии с ней и со смыс­лом опи­сы­ва­е­мой ситуации.

Так, воз­вра­ща­ясь к на­ше­му при­ме­ру, в швед­ском по­ми­мо sjuksköterska и sjukskötare есть еще undersköterska и underskötare, не име­ю­щие точ­ных од­но­слов­ных со­от­вет­ствий в рус­ском язы­ке, а так­же «про­сто» sköterska и skötare. Я здесь при­во­жу эти сло­ва по­пар­но, так как они сход­ны по фор­ме, но за­ра­нее ого­ва­ри­ва­юсь, что эти тер­ми­ны НЕ па­рал­лель­ны. К это­му ря­ду сле­до­ва­ло бы при­со­во­ку­пить еще и та­кие сло­ва, как sjukvårdsbiträde и vårdbiträde, sjukvårdare и vårdare, при­чем вто­рые чле­ны этих пар сло­варь опять-та­ки не раз­ли­ча­ет (оба пе­ре­во­дят­ся как «санитар/ка».)

Я оста­нов­люcь толь­ко на сло­ве sjuksköterska. Это, во-пер­вых, но­мен­кла­тур­ное на­зва­ние про­фес­сии, во-вто­рых, это сло­во от­но­сит­ся к ра­бот­ни­ку ме­ди­цин­ско­го учре­жде­ния (в от­ли­чие от со­ци­аль­ных и др. служб), в‑третьих, им обо­зна­ча­ет­ся ли­цо, име­ю­щее наи­бо­лее вы­со­кую ком­пе­тен­цию сре­ди ра­бот­ни­ков сред­не­го ме­ди­цин­ско­го зве­на (к чис­лу ко­то­рых от­но­сят­ся и undersköterskor), на­ко­нец, в‑четвертых, это сло­во не упо­треб­ля­ет­ся ни в ка­ком дру­гом смыс­ле. Все это нетруд­но вы­яс­нить по до­ступ­ным ис­точ­ни­кам пред­мет­ной ин­фор­ма­ции и по при­ме­рам из кор­пу­са ³⁾. Та­ко­го ро­да ана­лиз поз­во­ля­ет по­нять со­от­но­ше­ние это­го тер­ми­на с дру­ги­ми из то­го же ря­да. Так, undersköterska бу­дет от­ли­чать­ся от sjuksköterska ме­нее вы­со­кой ме­ди­цин­ской ком­пе­тен­ци­ей; sjukskötare тем, что это не но­мен­кла­тур­ное на­зва­ние про­фес­сии и обыч­но упо­треб­ля­ет­ся для обо­зна­че­ния ме­ди­цин­ских ра­бот­ни­ков срав­ни­тель­но невы­со­кой ква­ли­фи­ка­ции; про­сто skötare тем, что это ра­бот­ник, не име­ю­щий ме­ди­цин­ско­го об­ра­зо­ва­ния, и его функ­ции ско­рее вспо­мо­га­тель­ные, са­ни­тар­ные и т.д., и они мо­гут во­об­ще не иметь от­но­ше­ния к ме­ди­цине. Мы вы­яс­ним так­же, в чем за­клю­ча­ет­ся непа­рал­лель­ность та­ких пар, как sköterska и skötare, несмот­ря на то, что они фор­маль­но от­ли­ча­ют­ся толь­ко суф­фик­сом: од­но име­ет «жен­ский» суф­фикс, а вто­рое – муж­ской (точ­нее, не мар­ки­ро­ван­ный в от­но­ше­нии по­ла ли­ца). Но пер­вое – это про­сто со­кра­щен­ное на­зва­ние мед­сест­ры, вто­рое же обо­зна­ча­ет, как уже ска­за­но, ра­бот­ни­ка, вы­пол­ня­ю­ще­го вспо­мо­га­тель­ные функ­ции в учре­жде­ни­ях ухо­да и пр.

Вто­рая за­да­ча, ко­то­рую неиз­беж­но и непре­рыв­но при­хо­дит­ся ре­шать пе­ре­вод­чи­ку – и это от­но­сит­ся по су­ти де­ла ко всем еди­ни­цам чу­жо­го язы­ка, да­же вполне «бла­го­на­деж­ным», – это несов­па­де­ние кон­цеп­тов еди­ниц язы­ка ис­точ­ни­ка и язы­ка пе­ре­во­да. Речь не о по­ня­тий­ных раз­ли­чи­ях, не о том, на­при­мер, что чу­жое сло­во ши­ре или уже по объ­е­му зна­че­ния, чем «со­от­вет­ству­ю­щее» свое, а о том, что «пе­ре­вод­ной эк­ви­ва­лент» в об­щем слу­чае не сов­па­да­ет с чу­жим сло­вом по сво­ей идее, ко­то­рая, соб­ствен­но, и санк­ци­о­ни­ру­ет все его воз­мож­ные упо­треб­ле­ния. При­мер sjuksköterska за­тем­ня­ет это об­сто­я­тель­ство, по­сколь­ку в этом слу­чае име­ет ме­сто по­ня­тий­ное сов­па­де­ние с рус­ским мед­сест­ра и, что весь­ма важ­но, сов­па­де­ние по ме­сту в но­мен­кла­тур­ной иерар­хии (sjuksköterska – undersköterska // мед­сест­ра – млад­шая мед­сест­ра). Сов­па­де­ние име­ет ме­сто да­же на уровне со­кра­щен­но­го упо­треб­ле­ния в обы­ден­ной ре­чи: sköterska и сест­ра со­от­вет­ствен­но. Од­на­ко рус­ское сло­во, озна­ча­ю­щее «то же са­мое», непри­ме­ни­мо по от­но­ше­нию к ли­цу муж­ско­го по­ла. Во вся­ком слу­чае, по­ка еще непри­ме­ни­мо ⁴⁾. На­до от­ме­тить, что по­ня­тий­ное сов­па­де­ние, пусть и не все­гда пол­ное, неред­ко меж­ду сло­ва­ми-тер­ми­на­ми, од­на­ко это не то же са­мое, что сов­па­де­ние на кон­цеп­ту­аль­ном уровне; по­след­нее ес­ли и бы­ва­ет, то лишь в ис­клю­чи­тель­ных случаях.

Так как же все-та­ки быть, ко­гда sjuksköterska ока­зы­ва­ет­ся ли­цом муж­ско­го по­ла? Мож­но ли без­ого­во­роч­но при­нять пе­ре­вод мед­брат, един­ствен­ный, пред­ла­га­е­мый сло­ва­рем для та­ко­го кон­тек­ста? Учи­ты­вая все ска­зан­ное вы­ше – да, мож­но, но лишь при том усло­вии, что он упо­треб­лен имен­но как тер­мин, в про­фес­си­о­наль­ном кон­тек­сте, из ко­то­ро­го од­но­знач­но сле­ду­ет, что речь идет о медин­ском ра­бот­ни­ке сред­не­го зве­на. В про­тив­ном слу­чае, то есть в обы­ден­ной ре­чи, а не в но­мен­кла­тур­ном зна­че­нии, та­кое упо­треб­ле­ние при­хо­дит в про­ти­во­ре­чие с ин­ту­и­ци­ей но­си­те­ля рус­ско­го язы­ка. «Я вам не ска­жу за всю Одес­су», но, на мой вкус, в непро­фес­си­о­наль­ном упо­треб­ле­нии сло­во мед­брат бли­же по смыс­лу к ”underskötare” или да­же ”sjukvårdare” (т.е. мед­ра­бот­ни­ку низ­кой ква­ли­фи­ка­ции или са­ни­та­ру). Ина­че го­во­ря, мед­брат это ско­рее «ун­дер­шё­та­ре», чем ”мед­сёстр”. И слу­жит он обыч­но не в боль­ни­це, а в пси­хи­ат­ри­че­ской ле­чеб­ни­це, в ла­гер­ной боль­нич­ке, в до­ме пре­ста­ре­лых или, мо­жет быть, в спец­от­де­ле­нии вро­де мор­га. Иосиф Брод­ский ка­кое-то вре­мя ра­бо­тал в мор­ге, а Сер­гей Есе­нин в Первую Ми­ро­вую – мед­бра­том в цар­ско­сель­ском ла­за­ре­те, что в обо­их слу­ча­ях бы­ло бли­же к са­ни­та­ру. В по­все­днев­ной ре­чи мы не ду­ма­ем о мед­бра­те как о че­ло­ве­ке, вы­пол­ня­ю­щем функ­ции мед­сест­ры в соб­ствен­ном смыс­ле. Вот по­че­му пе­ре­вод мед­брат в смыс­ле ”manlig sjuksköterska” ока­зы­ва­ет­ся за пре­де­ла­ми про­фес­си­о­наль­но­го кон­тек­ста по мень­шей ме­ре со­мни­тель­ным. И при этих усло­ви­ях вполне удо­вле­тво­ри­тель­ной рус­ской за­ме­ны швед­ско­му sjuksköterska дей­стви­тель­но нет. Ни один из мыс­ли­мых ва­ри­ан­тов не ра­бо­та­ет. Ду­маю, что по­ра пе­ре­вод­чи­ку про­явить му­же­ство ( 😛 ) и, про­яв­ляя пи­о­нер­ский дух в борь­бе с сек­сист­ски­ми пред­рас­суд­ка­ми, на­чать пи­сать муж­чи­на-мед­сест­ра, он ра­бо­та­ет мед­сест­рой, (за неиме­ни­ем «мед­сест­ром»), он ра­бо­та­ет в долж­но­сти мед­сест­ры и т.п. Я не шу­чу. По­то­му что ко­ле­со в са­мом де­ле от­ва­ли­лось, а ехать-то на­до. А грам­ма­ти­ке это не про­ти­во­ре­чит. Ведь слу­жил же Дж. Ко­нрад юн­гой на фран­цуз­ских кораблях!

___________________________

¹⁾ При усло­вии, что он пе­ре­во­дит не сло­ва, а смысл. Хо­тя иде­аль­ные ре­ше­ния уда­ет­ся отыс­кать да­ле­ко не каж­до­му и не все­гда. Са­мый из­вест­ный при­мер «неуда­чи» – это пе­ре­вод сти­хо­тво­ре­ния Гейне Ein Fichtenbaum Лер­мон­то­вым (На се­ве­ре ди­ком), не сла­див­шим с ка­те­го­ри­ей ро­да. Ре­ко­мен­дую для на­гляд­но­сти срав­нить с пе­ре­во­дом то­го же сти­хо­тво­ре­ния Тют­че­вым (На се­ве­ре мрачном).

²¹⁾ Го­во­рю так на­зы­ва­е­мые, т.к. си­но­ни­мов, стро­го го­во­ря, не су­ще­ству­ет. См. пост В неко­то­ром роде… Это гро­зит стать од­ной из цен­траль­ных тем мо­е­го бло­га, по­сколь­ку она пря­мо свя­за­на с тем, что при­пи­сы­ва­е­мые сло­вам «зна­че­ния», по ко­то­рым уста­нав­ли­ва­ет­ся си­но­ни­мия, во­все не при­над­ле­жат са­мим сло­вам, а воз­ни­ка­ют в про­цес­се по­рож­де­ния смыс­ла вы­ска­зы­ва­ния го­во­ря­щим. Сло­во же сим­во­ли­зи­ру­ет уни­каль­ный кон­цепт. Этот кон­цепт санк­ци­о­ни­ру­ет все упо­треб­ле­ния сло­ва в том или ином смыс­ле (ра­зу­ме­ет­ся, на­ла­гая со­от­вет­ству­ю­щие огра­ни­че­ния), но от­нюдь не сво­дит­ся к ин­вен­та­рю го­то­вых (чи­тай, сло­вар­ных) значений.

³⁾ Об­ра­ще­ние к кор­пу­сам швед­ских и рус­ских тек­стов долж­но вхо­дить в ар­се­нал при­е­мов каж­до­го про­фес­си­о­наль­но­го пе­ре­вод­чи­ка. См. KORP и НКРЯ со­от­вет­ствен­но. По­дроб­нее об ис­поль­зо­ва­нии кор­пу­сов при пе­ре­во­де см. в Corpus Linguistics for Translation and Contrastive Studies / Mikhail Mikhailov and Robert Cooper. Routledge, 2016.

⁴⁾ Мыс­ли­мо, что по ме­ре все боль­ше­го про­ник­но­ве­ния ген­дер­но­го рав­но­пра­вия в язык, нор­ма­ли­зу­ют­ся вы­ра­же­ния ти­па муж­чи­на-мед­сест­ра (по ана­ло­гии с жен­щи­на-врач). Од­на­ко пря­мо­му на­зы­ва­нию ли­ца муж­ско­го по­ла мед­сест­рой пре­пят­ству­ет на­ли­чие в рус­ской грам­ма­ти­ке ка­те­го­рий муж­ско­го и жен­ско­го ро­да, от­сут­ству­ю­щих в шведском.