Сложные слова: ведьма в цветочках

Швед­ский язык об­ра­зу­ет слож­ные сло­ва, ком­по­зи­ты, с та­кой же лег­ко­стью, с ка­кой в рус­ском об­ра­зу­ют­ся сво­бод­ные опре­де­ли­тель­ные со­че­та­ния – по необ­хо­ди­мо­сти. Од­на­ко их зна­че­ние ча­сто не скла­ды­ва­ет­ся из зна­че­ний ком­по­нен­тов, а смыс­ло­вое от­но­ше­ние меж­ду со­став­ля­ю­щи­ми опо­сре­до­ва­но ме­то­ни­ми­ей, неред­ко неоче­вид­ной. Вот один из при­ме­ров и кое-что о тех­ни­ке их перевода.

Ведь мы не ведьмы!

Мы – са­ма доб­ро­та и че­ло­ве­ко­лю­бие. Мы фе­ми­нист­ки, мы за пра­ва бе­жен­цев, за пра­ва ЛГ­БТ, за пра­ва зве­ру­шек, за муль­ти­куль­ту­ру, мы го­ло­су­ем за ле­вых, за по­ли­ти­ку иден­тич­но­сти. И не смей­те воз­ра­жать, ес­ли не хо­ти­те, что­бы мы на­ве­ли на вас порчу!

Вот так при­мер­но вы­гля­дит об­раз «ба­ти­ко­вой ведь­мы», — обыч­но уже немо­ло­дой жен­щи­ны на долж­но­сти в со­ци­аль­ной сфе­ре или с ак­тив­ной по­зи­ци­ей в СМИ, в сфе­ре куль­ту­ры и т.п.,  — в пред­став­ле­нии тех, для ко­го эти во­ин­ству­ю­щие цве­то­но­си­цы – ана­фе­ма. На­при­мер, для Швед­ских де­мо­кра­тов, пуб­ли­ци­стов пра­во­го тол­ка и се­те­вых хей­те­ров. Для них это – по­лит­кор­рект­ная нечисть с крас­но­ва­тым оттенком.

И на­обо­рот, пред­ста­ви­тель­ни­цы этой идео­ло­гии и это­го со­ци­аль­но­го ти­па бы­ва­ет что и гор­дят­ся этим сво­им ведь­мов­ством, ино­гда с эда­ким «скиф­ским» вы­зо­вом: – Да, ведь­мы мы! – ан­тиз­ло, про­грес­сив­ная си­ла, спо­соб­ная оса­дить вра­гов ле­во­ли­бе­раль­ных цен­но­стей, за­ко­ре­нев­ших в сво­ем ре­тро­град­стве: – Са­ми вы нечисть!

* * *

Это бы­ло, так ска­зать, необ­хо­ди­мое вве­де­ние в те­му, хо­тя мой блог – не о по­ли­ти­ке, а  о пе­ре­во­де. Но вот что лю­бо­пыт­но: сло­ва­ри об­хо­дят это сло­веч­ко как раз из со­об­ра­же­ний по­лит­кор­рект­но­сти. Что от идео­ло­ги­че­ско­го «рав­не­ния в строю» бы­ла несво­бод­на со­вет­ская лек­си­ко­гра­фия, это хо­ро­шо из­вест­ный факт, но – про­сти­те, ес­ли это вы­гля­дит на­ив­но, – ожи­дать че­го-то по­доб­но­го в на­шем со­ци­ал-де­мо­кра­ти­че­ском ко­ро­лев­стве я ни­как не мог. По­яс­ню, хо­тя и при­дет­ся сде­лать до­воль­но об­шир­ное от­ступ­ле­ние от соб­ствен­но пе­ре­вод­че­ской проблематики:

Сло­ву batikhäxa все­го-то лет два­дцать, но оно дав­но уже вос­при­ни­ма­ет­ся не как нео­ло­гизм или ок­ка­зи­о­наль­ный ком­по­зит, а как без­услов­ная при­над­леж­ность язы­ка. Его встре­ча­е­мость весь­ма вы­со­ка: по­иск в ин­тер­не­те вы­да­ет де­сят­ки ты­сяч ре­зуль­та­тов. Тем не ме­нее, ни в ре­гу­ляр­но об­нов­ля­е­мом лек­си­коне SAOL, при­зван­ном по воз­мож­но­сти пол­но от­ра­жать ак­ту­аль­ный лек­си­че­ский со­став швед­ско­го язы­ка, ни, тем бо­лее, в тол­ко­вом сло­ва­ре SO, вдвое мень­шем по ко­ли­че­ству слов, его нет. Оно не вклю­че­но да­же в спис­ки но­вых слов, еже­год­но пуб­ли­ку­е­мые Ин­сти­ту­том язы­ка и фольк­ло­ра ISOF. По­че­му?

В недав­ней ста­тье на этом бло­ге, по­свя­щен­ной сло­вам marknadsskola и flumskola, я пред­по­ло­жил, что Ин­сти­тут от­ка­зал им в про­пис­ке в язы­ке из-за их непо­лит­кор­рект­но­сти. Они умест­ны толь­ко в устах ху­ли­те­лей част­но­го школь­но­го сек­то­ра или, со­от­вет­ствен­но, швед­ской му­ни­ци­паль­ной шко­лы, они су­гу­бо оце­ноч­ны и мо­гут быть упо­треб­ле­ны толь­ко для об­зы­ва­ния, но не для на­зы­ва­ния, не ре­фе­рент­но. Нель­зя ска­зать что-ли­бо вро­де * I hörnet Storgatan – Kyrko­gatan ligger en flumskola («На уг­лу улиц Стур­га­тан и Чюр­ко­га­тан рас­по­ло­же­на «флюм­ску­ла» (т.е. букв. ’дур­ная, оду­рев­шая, бес­тол­ко­вая шко­ла’ или, м.б., ’ бес­фор­мен­ная, бес­фо­кус­ная’)».

Это мое пред­по­ло­же­ние неожи­дан­но под­твер­ди­лось «от­кры­тым тек­стом», ко­гда я за­ин­те­ре­со­вал­ся сло­вом batikhäxa. От­ве­чая на во­про­сы жур­на­лист­ки по по­во­ду пуб­ли­ка­ции спис­ка но­вых слов за 2020 год, ре­дак­тор ISOF Ула Карлсон ска­зал: «– Мы по­лу­ча­ем мно­же­ство мей­лов от лиц пра­вых убеж­де­ний, ко­то­рые хо­те­ли бы ви­деть в спис­ке и та­кие бран­ные сло­ва, как vänsterbliven (т.е. букв. ’ле­во­от­ста­лый’ по мо­де­ли ’ум­ствен­но от­ста­лый’) и batikhäxa (букв. ’ба­ти­ко­вая ведь­ма’). Они счи­та­ют, что эти сло­ва проч­но уко­ре­не­ны в язы­ке, и что мы их про­сто за­мал­чи­ва­ем. – В са­мом де­ле?  – спра­ши­ва­ет жур­на­лист­ка. – Не по­то­му, что мы при­дер­жи­ва­ем­ся дру­гих по­ли­ти­че­ских взгля­дов, а по­то­му, что счи­та­ем неумест­ным вклю­чать сло­ва, несу­щие в се­бе оскорб­ле­ние чьих-ли­бо чувств или про­дви­га­ю­щие чью-ли­бо по­ли­ти­че­скую по­вест­ку.» Ох уж это мне оскорб­ле­ние чувств! Что бы он ни го­во­рил, это, ко­неч­но, род цен­зу­ры, пусть и бла­го­на­ме­рен­ной, и при­нять это со­вер­шен­но невоз­мож­но, тем бо­лее, что она здесь ве­ща­ет уста­ми линг­ви­ста и лек­си­ко­гра­фа [1].

Это сло­во долж­но быть в сло­ва­ре. Ведь не за­труд­ни­лись же со­ста­ви­те­ли SAOL’a и SO вклю­чить в них та­кие «оскор­би­тель­ные» сло­ва, как tokhöger и tokvänster (о край­них пра­вых и край­них ле­вых; сло­ва, в ко­то­рых эле­мент tok- бук­валь­но зна­чит так­же ’иди­от­ский; безум­ный, свих­ну­тый’)! И это воз­вра­ща­ет ме­ня к во­про­су о том, что де­лать пе­ре­вод­чи­ку, на чьем пу­ти вста­ла batikhäxa.

На­при­мер, ес­ли ему по­пал­ся та­кой пас­саж в ста­тье од­но­го из­вест­но­го швед­ско­го пуб­ли­ци­ста, оза­глав­лен­ной ”Hoppas att pk-moster och SD-farbror fann julfriden” («На­де­юсь, ва­ша по­лит­кор­рект­ная те­тя и швед­ский де­мо­крат-дя­дя удер­жа­лись от на­ру­ше­ния рож­де­ствен­ско­го ми­ра»). Ста­тья о том, что в на­ши вре­ме­на – увы! – пе­ре­ста­ли от­де­лять лич­ность от ее по­ли­ти­че­ской при­над­леж­но­сти. То есть ес­ли ты швед­ский де­мо­крат, то непре­мен­но иди­от и него­дяй, а ес­ли ле­вых убеж­де­ний в сти­ли­сти­ке ”Aftonbladet”, то, ко­неч­но, batikhäxa – сю­жет, име­ю­щий непо­сред­стве­ное ото­ше­ние к мо­ей теме:

Så, hur var er politiska familjejul? Lyckades ni undvika bittra gräl om invandringen över sillsalladen? Kunde moster Susanne, den vänsterblivna batikhäxan, hållas isär från farbror Knutte, denne halvfascistoide representant för tokhögern? Klarade alla sällskapsleken ”säg inte SD”, kunde ni använda julsnapsen för att svälja ner alla skämt om hur pk-maffian försöker stjäla julen? ”Skämt” förresten – är det kanske blodigt allvar?

Та­ко­го ро­да тек­сты, ад­ре­со­ван­ные «сво­е­му» чи­та­те­лю и пред­на­зна­чен­ные для внут­рен­не­го по­треб­ле­ния,  пе­ре­во­дить обыч­но не при­хо­дит­ся. Но ес­ли бы все же при­шлось, – ска­жем, ес­ли этот от­ры­вок по­пал­ся нам при пе­ре­во­де ка­ко­го-ни­будь ак­ту­аль­но­го ро­ма­на, – то пе­ред на­ми от­крыл­ся бы це­лый пан­до­ров ящик пе­ре­вод­че­ских труд­но­стей, име­ю­щих прин­ци­пи­аль­ный ин­те­рес для за­ни­ма­ю­щих­ся этим ре­меслом. Пе­ре­вод я риск­ну пред­ло­жить ни­же, но сна­ча­ла нуж­но до­ве­сти до ума на­ча­тый ана­лиз сло­ва batikhäxa.

Так как го­то­во­го рус­ско­го эк­ви­ва­лен­та у него нет, – это же, в кон­це-кон­цов, сво­е­го ро­да ре­а­лия швед­ской внут­ри­по­ли­ти­че­ской жиз­ни, – пе­ре­вод­чик дол­жен пер­вым де­лом эту ведь­му разъ­яс­нить. А не най­дя ни­че­го про это сло­во в стан­дарт­ных швед­ских сло­ва­рях, он ста­нет ис­кать разъ­яс­не­ние в ин­тер­не­те или, мо­жет быть, по­пы­та­ет­ся «вы­чис­лить» его по кон­тек­стам, в ко­то­рых оно най­де­но. Ока­жет­ся, что по­пы­ток тол­ко­ва­ния до­воль­но мно­го, но вы­гля­дят они как свод­ки о на­руж­но­сти ино­стран­но­го кон­суль­тан­та, по­явив­ше­го­ся на Пат­ри­ар­ших. Как пом­нит чи­та­тель, «в пер­вой из них ска­за­но, что че­ло­век этот был ма­лень­ко­го ро­ста, зу­бы имел зо­ло­тые и хро­мал на пра­вую но­гу. Во вто­рой — что че­ло­век был ро­сту гро­мад­но­го, ко­рон­ки имел пла­ти­но­вые, хро­мал на ле­вую но­гу. Тре­тья ла­ко­ни­че­ски со­об­ща­ет, что осо­бых при­мет у че­ло­ве­ка не бы­ло. При­хо­дит­ся при­знать, что ни од­на из этих сво­док ни­ку­да не годится.»

Ров­но так же об­сто­ит де­ло с тол­ко­ва­ни­я­ми сло­ва batikhäxa: од­ни утвер­жда­ют, что это по­жи­лая и непри­вле­ка­тель­ная жен­щи­на, дру­гие – что это необя­за­тель­ный при­знак; в од­ном го­во­рит­ся, что она не уде­ля­ет вни­ма­ния сво­ей внеш­но­сти, то есть от­ча­сти как бы и бо­гем­на, в дру­гом же, на­обо­рот, что она хо­ро­шо и до­ро­го оде­ва­ет­ся и охот­но но­сит пре­стиж­ные брен­ды; по мне­нию од­них, она мен­таль­но за­стря­ла в 60–70‑х го­дах про­шло­го ве­ка и не по­ни­ма­ет ак­ту­аль­ной по­ли­ти­ки, дру­гие – что она чув­стви­тель­на к мейн­стри­му, весь­ма по­лит­кор­рект­на и ак­тив­но по­но­сит пра­вые трен­ды; неко­то­рые да­же счи­та­ют, что это не обя­за­тель­но жен­щи­на. На­ко­нец, есть ав­то­ры, ко­то­рые, пе­ре­брав все­воз­мож­ные при­зна­ки этих су­ществ, – по­па­да­ют­ся це­лые ну­ме­ро­ван­ные спис­ки та­ких при­зна­ков! – вы­нуж­де­ны за­клю­чить, что это «мон­стры», име­ю­щие мно­же­ство об­ли­чий, и что ни­кто не мо­жет до­сто­вер­но опи­сать «ба­тикхек­су».

Мне встре­ти­лись толь­ко две по­пыт­ки соб­ствен­но сло­вар­но­го, лек­си­ко­гра­фи­че­ски непред­взя­то­го тол­ко­ва­ния – обе, впро­чем, в од­ном ис­точ­ни­ке: в швед­ском и, со­от­вет­ствен­но, ан­глий­ском «Ви­кис­ло­ва­ре» (sv.wiktionary и en.wiktionary). Вот они:

шв. batikhäxa (vardagligt) kvinna som är politiskt engagerad, feminist och som har politiskt korrekta åsikter

ан­гл. batikhäxa (slang, derogatory) unattractive older female advocate for political correctness, multiculturalism, and feminism. // batik (“batik”) +‎ häxa (“witch”).

Оба они во­бра­ли в се­бя ос­нов­ные и, по-ви­ди­мо­му, бо­лее или ме­нее бес­спор­ные при­зна­ки объ­ек­та ’batikhäxa’. Ан­глий­ский ва­ри­ант, по­жа­луй, да­же точ­нее и пред­по­чти­тель­ней, так как стре­мит­ся обо­зна­чить усло­вия упо­треб­ле­ния сло­ва, вво­дит ком­по­нент advocate, пе­ре­да­вая тем са­мым смысл ’ак­ти­визм’ с боль­шей опре­де­лен­но­стью, чем швед­ское engagerad, и на­ме­ка­ет на зна­чи­мость его внут­рен­ней фор­мы, раз­ла­гая ком­по­зит на ча­сти. При всем том, сле­ду­ет все же при­знать, что ни то, ни дру­гое «ни­ку­да не го­дит­ся», во вся­ком слу­чае, с точ­ки зре­ния пе­ре­вод­чи­ка. Они не схва­ты­ва­ют су­ще­ства, «идеи» это­го сло­ва – со­еди­не­ния в еди­ном пред­став­ле­нии мыс­ли о двух несо­еди­ни­мых пат­тер­нах по­ве­де­ния, и по­то­му не за­да­ют пе­ре­вод­чи­ку ин­ту­и­тив­но удо­вле­тво­ри­тель­ный век­тор по­ис­ка при­год­но­го соответствия.

По­че­му же эти тол­ко­ва­ния, как, впро­чем, и лю­бое тол­ко­ва­ние это­го ро­да, неудо­вле­тво­ри­тель­ны? Я бы да­же ска­зал, за­ве­до­мо неудо­вле­тво­ри­тель­ны. По­то­му что они по­стро­е­ны по прин­ци­пу ис­чис­ле­ния «необ­хо­ди­мых и до­ста­точ­ных при­зна­ков» – так, буд­то batikhäxa – это не сло­во с его неза­кры­тым мно­же­ством смыс­ло­вых ре­а­ли­за­ций, а тер­мин. Мы уже ви­де­ли, как рас­хо­дят­ся опи­са­ния «при­мет» это­го кон­стру­и­ру­е­мо­го объ­ек­та – кон­стру­и­ру­е­мо­го в каж­дом опре­де­ле­нии по-раз­но­му. Что ка­са­ет­ся кон­крет­ных ре­а­ли­за­ций, то оно, в за­ви­си­мо­сти от кон­тек­ста си­ту­а­ции, сти­ли­сти­ки и жан­ра вы­ска­зы­ва­ния, мо­жет быть и бран­ным сло­вом, и вы­ра­же­ни­ем пре­не­бре­же­ния, уни­чи­жи­тель­ным же­стом, из­дев­кой, а в устах са­мих «ведьм» тра­ве­сти­ро­вать­ся и под­ни­мать­ся на зна­мя. На во­прос «что оно зна­чит?», то есть к че­му его мож­но от­не­сти, ис­хо­дя из усло­вий ис­тин­но­сти, мы мо­жем от­ве­тить од­ним из при­ве­ден­ных опре­де­ле­ний (в той ме­ре, в ка­кой су­ще­ству­ет некий «ба­зо­вый» кон­сен­сус от­но­си­тель­но пе­ре­чис­лен­ных в них при­зна­ков). Но  это, да­же с уче­том сти­ли­сти­че­ских по­мет в этих опре­де­ле­ни­ях, не поз­во­ля­ет «ухва­тить» са­мое су­ще­ство это­го сло­ва, а зна­чит и по­до­брать ему та­кое со­от­вет­ствие, ко­то­рое со­здаст у ад­ре­са­та пе­ре­во­да ин­ту­и­тив­но до­сто­вер­ное пред­став­ле­ние о пред­ме­те ре­чи. Для это­го лек­си­ко­гра­фу – ли­бо са­мо­му пе­ре­вод­чи­ку, вы­нуж­ден­но­му ис­пол­нять его роль – необ­хо­ди­мо вы­явить усло­вия умест­но­сти упо­треб­ле­ния это­го сло­ва. Тра­ди­ци­он­ный сло­варь, ес­ли и де­ла­ет это, обыч­но огра­ни­чи­ва­ет­ся сти­ли­сти­че­ски­ми по­ме­та­ми вро­де разг., жарг. или, ска­жем, вульг., уни­чиж. и т.п. Но для то­го, что­бы поль­зо­ва­тель та­ко­го сло­ва­ря мог овла­деть кон­вен­ци­он­ным зна­ни­ем об этом сло­ве, ка­ким ин­ту­и­тив­но об­ла­да­ет но­си­тель язы­ка, это­го со­вер­шен­но недо­ста­точ­но: ведь са­ми эти по­ме­ты, функ­ци­о­наль­но-сти­ли­сти­че­ские или оце­ноч­ные или еще ка­кие-ни­будь, чем-то обусловлены.

Чем имен­но? Они, как и те или иные при­зна­ки, как бы «объ­ек­тив­ные», а в дей­стви­тель­но­сти при­пи­сы­ва­е­мые пред­ме­ту ре­чи го­во­ря­щим, обыч­но вы­би­ра­ю­щим их из неко­е­го уза­ко­нен­но­го кон­вен­ци­ей на­бо­ра, мо­ти­ви­ро­ва­ны кон­цеп­том. Он не сво­дит­ся к необ­хо­ди­мым и до­ста­точ­ным при­зна­кам. Их ис­тин­ность про­из­вод­на не пря­мо от так на­зы­ва­е­мой «объ­ек­тив­ной дей­стви­тель­но­сти», а от спо­со­ба ее осво­е­ния язы­ко­вым кол­лек­ти­вом. Лек­си­че­ская ка­те­го­рия BATIKHÄXA кон­стру­и­ру­ет­ся не эти­ми при­зна­ка­ми, а, так ска­зать, «от го­во­ря­ще­го» – от его осмыс­лен­ной ори­ен­та­ции в ми­ре и его цен­ност­ных установок.

     То, как я опи­сал этот кон­цепт в са­мом на­ча­ле ста­тьи, – не в фор­ме опре­де­ле­ния, ко­неч­но, а ско­рее в об­раз­ном пред­став­ле­нии, спо­соб­ном «на­ве­ять» на чи­та­те­ля идею это­го сло­ва, – поз­во­ля­ет, мне ка­жет­ся, вы­де­лить его функ­ци­о­наль­ную до­ми­нан­ту. Она непо­сред­ствен­но свя­за­на с его, это­го ком­по­зи­та, внут­рен­ней фор­мой. Лю­бо­пыт­но, что убе­ди­тель­но­го ее рас­кры­тия – при­чем тут ба­тик? по­че­му ведь­ма? ка­кая меж­ду ни­ми связь? – нет ре­ши­тель­но ни­где. От­дель­ных по­пы­ток, от­но­ся­щих­ся пре­иму­ще­ствен­но к пер­во­му из этих двух ком­по­нен­тов, нема­ло, но ни од­на из них ни этой свя­зи, ни идеи сло­ва не мо­ти­ви­ру­ет. Ба­тик свя­зы­ва­ет­ся, ко­неч­но, с дви­же­ни­ем хип­пи, 1960-ми – 1970-ми го­да­ми и то­гдаш­ней мо­дой на одеж­ды из ба­ти­ка, фи­ло­со­фи­ей тер­пи­мо­сти и т.п. Ну, а яр­кое мно­го­цве­тье ба­ти­ка ас­со­ци­и­ру­ет­ся у при­вер­жен­цев дру­гой идео­ло­гии с «муль­ти-куль­ти», по­ли­ти­кой иден­тич­но­сти и над­рыв­ным ан­ти­ра­сиз­мом, вы­зы­ва­ю­щи­ми у них ал­лер­гию. Я бы до­ба­вил, по­жа­луй, к этим ас­со­ци­а­ци­ям еще од­ну: хип­пи в сво­их ба­ла­хо­нах, с рас­пу­щен­ны­ми во­ло­са­ми «в са­мом де­ле» на­по­ми­на­ют ведьм (мы ведь зна­ем, как они вы­гля­дят!). Что же ка­са­ет­ся вто­ро­го ком­по­нен­та, то он в со­зна­нии упо­треб­ля­ю­щих сло­веч­ко batikhäxa, – по мне­нию их кри­ти­ков, – пред­став­ля­ет со­бой об­ви­не­ние в бе­сов­ской при­ро­де и спо­соб де­гу­ма­ни­за­ции тех, на ко­го оно об­ра­ще­но, и неиз­беж­но ас­со­ци­и­ру­ет­ся с охо­той на ведьм и сред­не­ве­ко­вы­ми процессами.

Все это по­ле ас­со­ци­а­ций, без­услов­но, оправ­дан­но. Тем не ме­нее, су­ще­ство кон­цеп­та по-преж­не­му оста­ет­ся непро­зрач­ным. Оно опре­де­ля­ет­ся пред­став­ле­ни­ем о том, что аб­стракт­ные иде­а­лы че­ло­ве­ко­лю­бия, рав­но­пра­вия и т.п. ужи­ва­ют­ся у «ба­тикхек­сы» с со­вер­шен­но кон­крет­ны­ми про­яв­ле­ни­я­ми злоб­ной нетер­пи­мо­сти в от­но­ше­нии тех, ко­му чуж­ды ле­во­ли­бе­раль­ные взгля­ды. Это, так ска­зать, доб­рая фея с ког­тя­ми или, ес­ли угод­но, «озлоб­лен­ность добра» [2]. Та­кой вот ок­сю­мо­рон. На него я уже ука­зы­вал в опи­са­нии кон­цеп­та в пер­вом аб­за­це ста­тьи и еще раз да­лее в тек­сте, го­во­ря о со­еди­не­нии несо­еди­ни­мых мо­де­лей по­ве­де­ния. К это­му опи­са­нию сто­ит еще до­ба­вить, что са­мая аб­стракт­ность ле­во­ли­бе­раль­ных цен­но­стей «ба­тикхек­сы» – так это вы­гля­дит в гла­зах их про­тив­ни­ков – есть про­яв­ле­ние то­го, что по-швед­ски на­зы­ва­ет­ся snällism [3]. Это идео­ло­ги­че­ски обу­слов­лен­ная доб­ро­же­ла­тель­ность, по су­ще­ству не под­креп­лен­ная лич­ной от­вет­ствен­но­стью. Ра­зу­ме­ет­ся, ас­со­ци­а­ция с дви­же­ни­ем хип­пи и их про­по­ве­дью люб­ви, flower power («си­лой цве­тов»), в этом смыс­ле вполне оправ­дан­на. Про­ти­во­по­лож­ный же по­люс на­ше­го ок­сю­мо­рон­но­го ком­по­зи­та, häxa, свя­зан имен­но с этой спо­соб­но­стью к остер­ве­не­нию по от­но­ше­нию к «вра­гам», с го­тов­но­стью огрыз­нуть­ся, вон­зить клы­ки и пр. По­нят­но, что бе­сов на­до из­го­нять из та­ких ведьм ог­нем, и это – доб­рое дело.

* * *

Те­перь, ко­гда мы про­яс­ни­ли, на­ко­нец, кон­цепт сло­ва batikhäxa, долж­но быть оче­вид­но, что для пе­ре­да­чи в пе­ре­во­де мо­жет по­на­до­бить­ся один из двух под­хо­дов. Один – для тех си­ту­а­ций, ко­гда это сло­во ис­хо­дит от ху­ли­те­лей «ведьм» или вкла­ды­ва­ет­ся в их уста как брань, уни­зи­тель­ная клич­ка или из­дев­ка, дру­гой – ко­гда его с сар­каз­мом, за­ост­рен­ным про­тив этих ху­ли­те­лей, при­сва­и­ва­ют се­бе са­ми «ведь­мы», го­во­ря о се­бе с вы­зо­вом, что да, по от­но­ше­нию к ним они – ведь­мы. Ино­гда, впро­чем, встре­ча­ют­ся кон­тек­сты, ко­гда «вы­зов» яв­но не вы­ра­жен, как в при­ме­ре, при­ве­ден­ном в при­ме­ча­нии о сло­ве godhetsknarkare (см. [3]) или да­же во­все от­сут­ству­ет, как, на­при­мер, в на­зва­нии сай­та Batikhäxans webbshop, объ­еди­ня­ю­ще­го ху­дож­ниц, ис­кус­ство ко­то­рых свя­за­но, по-ви­ди­мо­му, с тра­ди­ци­я­ми ба­ти­ка. Впро­чем, не ис­клю­че­но, что они раз­де­ля­ют и фе­ми­нист­ские и дру­гие ле­вые цен­но­сти. Как бы то ни бы­ло, воз­мож­ные ва­ри­ан­ты пе­ре­во­да для пер­во­го ти­па упо­треб­ле­ний, вы­ра­жа­ю­щие по­но­ше­ние или из­дев­ку в той или иной фор­ме, не все­гда при­год­ны для упо­треб­ле­ний вто­ро­го ро­да, вы­ра­жа­щих мысль о ведь­мах на сто­роне че­ло­ве­ко­лю­бия. По-рус­ски они вряд ли мог­ли бы, го­во­ря о се­бе, упо­тре­бить то же вы­ра­же­ние, ка­кое умест­но в устах их го­ни­те­лей. Так, воз­вра­ща­ясь к толь­ко что упо­мя­ну­то­му при­ме­ру, его ав­тор ед­ва ли ска­за­ла бы «Так я ста­ла фе­ей с ког­тя­ми и доб­ро­ман­кой» или «по­лит­кор­рект­ной ведь­мой», «ба­бой-ягой с че­ло­ве­че­ским ли­цом», «по­лит­ру­ком от Ми­ни­стер­ства люб­ви» или еще чем-ни­будь в этом ду­хе. Это бы­ло бы нечто вро­де ил­ло­ку­тив­но­го са­мо­убий­ства. Меж­ду тем, все эти «эк­ви­ва­лен­ты» мо­гут ока­зать­ся при­год­ны в ка­ких-то кон­текстах пер­во­го ти­па как па­ра­фра­зы ак­ту­аль­но­го ас­пек­та смыс­ла, вы­ра­жа­е­мо­го с по­мо­щью сло­ва batikhäxa.

Безэквивалентные сложные слова и что с ними делать

О сход­стве сло­ва batikhäxa с ре­а­ли­я­ми уже упо­ми­на­лось. Тео­рия пе­ре­во­да от­но­сит та­кие сло­ва к без­эк­ви­ва­лент­ной лек­си­ке, так как у них нет ре­гу­ляр­ных сло­вар­ных со­от­вет­ствий, пред­ла­гая пе­ре­вод­чи­ку сле­ду­ю­щие по­тен­ци­аль­но воз­мож­ные ре­ше­ния: за­им­ство­ва­ние пу­тем транс­кри­би­ро­ва­ния; каль­ки­ро­ва­ние, то есть по­мор­фем­ный пе­ре­вод; ис­поль­зо­ва­ние бли­жай­ше­го ана­ло­га, то есть при­бли­зи­тель­но­го тер­ми­на, ес­ли в дан­ном кон­тек­сте это несу­ще­ствен­но для по­ни­ма­ния, или близ­ко­го к это­му «при­е­ма» па­ра­фра­за, то есть пе­ре­вы­ра­же­ния зна­че­ния дру­ги­ми сло­ва­ми; опи­са­тель­ный пе­ре­вод, то есть бо­лее или ме­нее раз­вер­ну­тое рас­кры­тие значения.

За­им­ство­ва­ние в дан­ном слу­чае, без­услов­но, до­пу­сти­мо – но с огра­ни­че­ни­я­ми. Чи­та­тель, долж­но быть, об­ра­тил вни­ма­ние, что я ис­поль­зо­вал его неод­но­крат­но в тек­сте ста­тьи. Чи­сто тех­ни­че­ски, с фо­не­ти­че­ской точ­ки зре­ния, оно воз­мож­но: [бат’икх’э́кса] нетруд­но про­чи­тать и про­из­не­сти, че­го не ска­жешь о тран­скрип­ци­ях мно­гих дру­гих швед­ских слов. Но глав­ное усло­вие, ко­неч­но, со­сто­ит в том, что смысл, в ка­ком оно упо­треб­ле­но, лег­ко по­ни­ма­ет­ся ад­ре­са­том пе­ре­во­да по кон­тек­сту (как в кон­тек­сте этой ста­тьи) ли­бо по воз­мож­но­сти крат­ко и внят­но по­яс­ня­ет­ся пе­ре­вод­чи­ком тут же в тек­сте или, на ху­дой ко­нец, в снос­ке. По­след­нее име­ет смысл, ес­ли это за­им­ство­ва­ние неод­но­крат­но по­вто­ря­ет­ся в даль­ней­шем. Внут­ри­тек­сто­вое по­яс­не­ние, од­на­ко, не мо­жет быть че­рес­чур про­стран­ным, и долж­но до­пол­нять кон­текст лишь ми­ни­маль­но необ­хо­ди­мым об­ра­зом, про­яс­няя тот ас­пект кон­цеп­та, ко­то­рый ак­ту­а­ли­зо­ван в кон­крет­ном вы­ска­зы­ва­нии. Это, ко­неч­но, не все­гда воз­мож­но, в осо­бен­но­сти, ко­гда же­ла­тель­но как-ли­бо вос­про­из­ве­сти и сде­лать по­нят­ной внут­рен­нюю фор­му сло­ва. Об этом чуть ни­же. Оправ­дан­ность за­им­ство­ва­ния огра­ни­че­на еще и тем, что оно, в от­ли­чие от нео­ло­гиз­ма, пред­став­ля­ет со­бой по­пыт­ку при­вить чу­жое сло­во при­ни­ма­ю­ще­му язы­ку. А это име­ет смысл, ес­ли лек­си­ка­ли­за­ция со­от­вет­ству­ю­ще­го чу­жо­го по­ня­тия в нем вос­тре­бо­ва­на. Сло­во batikhäxa вряд ли от­но­сит­ся к этой категории.

Каль­ка, по­мор­фем­ная или с ре­кон­струк­ци­ей смыс­ло­во­го от­но­ше­ния меж­ду ком­по­нен­та­ми ком­по­зи­та за счет про­ра­бот­ки син­так­си­че­ской свя­зи меж­ду ни­ми, то­же мыс­ли­ма: ба­ти­ко­вая ведь­ма, ведь­ма в ба­ти­ке. Од­на­ко со­хра­ня­е­мая при этом внут­рен­няя фор­ма не ста­но­вит­ся про­зрач­ной. Соб­ствен­но го­во­ря, она ед­ва ли про­зрач­на и для но­си­те­ля язы­ка, хо­тя он ее и «ви­дит». Об этом сви­дель­ству­ет и от­сут­ствие убе­ди­тель­ных тол­ко­ва­ний это­го «стран­но­го» со­че­та­ния эле­мен­тов batik- и -häxa, о чем уже по­дроб­но ска­за­но вы­ше. По­это­му и при та­ком под­хо­де по­на­до­би­лось бы пояснение.

Ана­ло­гов, как мне пред­став­ля­ет­ся, нет, но мож­но при­ду­мать па­ра­фраз, ко­то­рый ес­ли и не вос­про­из­во­дит вну­рен­нюю фор­му, что в слу­чае со сло­вом batikhäxa чрез­вы­чай­но важ­но, то, по край­ней ме­ре, со­хра­ня­ет нечто от ис­ход­но­го об­ра­за: ведь­ма в цве­точ­ках. Это, соб­ствен­но, по­чти то же са­мое, что ведь­ма в ба­ти­ке, но бо­лее внят­но с точ­ки зре­ния ад­ре­са­та пе­ре­во­да. Во-пер­вых, цве­ты лег­ко узна­ва­е­мы им как сим­вол доб­рых на­ме­ре­ний. Ко­неч­но, ба­тик то­же мо­жет ас­со­ци­и­ро­вать­ся с пре­крас­но­ду­ши­ем хип­пи, по край­ней ме­ре у тех но­си­те­лей рус­ско­го язы­ка, кто пом­нит про ”flower power”, но, я ду­маю, сте­пень узна­ва­е­мо­сти неве­ли­ка, ас­со­ци­а­ция да­ле­ко­ва­та. Во-вто­рых, со­еди­не­ние несо­еди­ни­мо­го в та­ком сло­во­со­че­та­нии ра­бо­та­ет, и смысл его до­воль­но ясен: чи­та­тель по­ни­ма­ет, что ведь­ма, да­же в цве­точ­ках, мо­жет про­явить свою опас­ную на­ту­ру. Кро­ме то­го, упо­треб­ле­ние умень­ши­тель­ной фор­мы цве­точ­ки здесь яв­но го­во­рит о де­ко­ре и иронично.

На­ко­нец, ес­ли в кон­тек­сте нет до­ста­точ­ной под­держ­ки для «вы­чис­ле­ния» смыс­ла это­го сло­ва ад­ре­са­том пе­ре­во­да или ее невоз­мож­но обес­пе­чить в пе­ре­во­де в ви­де по­яс­не­ния, то по­на­до­бит­ся снос­ка, со­дер­жа­щая уже не ми­ни­маль­ное по­яс­не­ние, а тол­ко­ва­ние – то, что по­че­му-то на­зы­ва­ют опи­са­тель­ным пе­ре­во­дом, не от­ли­чая от па­ра­фра­за. В та­ком слу­чае, по­че­му не вос­поль­зо­вать­ся опи­са­ни­ем кон­цеп­та, при­ве­ден­ным в этой статье?

* * *

В за­клю­че­ние пред­ла­гаю обе­щан­ный ва­ри­ант пе­ре­во­да от­рыв­ка из ци­ти­ро­ван­ной рань­ше ста­тьи швед­ско­го публициста:

Ну и как про­шло ва­ше се­мей­ное рож­де­ство? Вы не пе­ре­ру­га­лись из-за им­ми­гра­ци­он­ной по­ли­ти­ки, по­едая се­ле­доч­ный са­ла­тик? Вам уда­лось раз­нять те­тю Су­сан­ну, эту ведь­му в цве­точ­ках, свих­нув­шу­ю­ся на ле­вых иде­ях, и дя­дю Кнут­те, это­го фа­ши­сто­ид­но­го пред­ста­ви­те­ля пра­вых иди­о­тов? Все вы­сто­я­ли в иг­ре «Швед­ских де­мо­кра­тов не на­зы­вать»? По­мог ли вам рож­де­ствен­ский шнапс про­гло­тить все шу­точ­ки про по­лит­кор­рект­ную ма­фию, го­то­вую при­сво­ить рож­де­ствен­ский празд­ник? Впро­чем, шу­точ­ки ли? А ну как все это на пол­ном серьезе?

___________________

[1] Нуж­но, од­на­ко, ого­во­рить­ся, что ISOF – это го­су­дар­ствен­ный ин­сти­тут, осу­ществ­ля­ю­щий, сре­ди про­че­го, го­су­дар­ствен­ную язы­ко­вую по­ли­ти­ку и, по-ви­ди­мо­му, не вполне сво­бод­ный от вли­я­ния до­ми­ни­ру­ю­щей идео­ло­гии и от нор­ма­ти­вой функ­ции, а зна­чит и от той са­мой по­лит­кор­рект­но­сти, в ко­то­рую це­лит сло­во batikhäxa.

[2] Вспо­ми­на­ет­ся еще вот эта строч­ка ма­сте­ра фаль­ши­вой па­те­ти­ки Ев­ту­шен­ко: «Доб­ро долж­но быть с ку­ла­ка­ми». Впро­чем, он ссы­ла­ет­ся на Свет­ло­ва, но без­ого­во­роч­но под­хва­ты­ва­ет и раз­ви­ва­ет. Сти­шок на­зы­ва­ет­ся, кста­ти, «Злость». В дей­стви­тель­но­сти ис­точ­ни­ком яв­ля­ют­ся гра­фо­ман­ские вир­ши из­вест­но­го хра­ни­те­ля пат­ри­о­ти­че­ских скреп Ку­ня­е­ва. На все это сов­ко­вое хан­же­ство в ин­тер­не­те гу­ля­ет за­ме­ча­тель­ная па­ро­дия Дм. Баг­ре­цо­ва, пря­мо по теме:

Доб­ро, долж­но быть, с кулаками,
С хво­стом и ост­ры­ми рогами,
С ко­пы­та­ми и с бородой.
Ко­лю­чей шер­стию покрыто,
Ог­нем ды­ша, бия копытом,
Оно при­дет и за тобой!

[3] В швед­ском язы­ке есть еще од­но сло­во, кон­цеп­ту­аль­но близ­кое это­му и неред­ко упо­треб­ля­мое в од­ном ря­ду с batikhäxa. Вот убе­ди­тель­ный при­мер:  Så blev jag batikhäxa och godhetsknarkare. – Так я ста­ла ба­тикхек­сой и «доб­ро­ман­кой». Это сло­веч­ко так же ма­ло под­да­ет­ся «объ­ек­тив­но­му» опре­де­ле­нию, как и batikhäxa, или, ес­ли уж на то пошло, как рус­ские сло­ва ти­па со­вок или ват­ни­ца. Все из­вест­ные мне по­пыт­ки дать этим двум по­след­ним опре­де­ле­ние сво­дят­ся к бес­ко­неч­но­му ис­чис­ле­нию «при­мет» или си­ту­а­ций, в ко­то­рых, по мне­нию ав­то­ров опре­де­ле­ний, умест­но их упо­треб­ле­ние, но не да­ют пси­хо­ло­ги­че­ски до­сто­вер­ной фор­му­лы кон­цеп­та. В эту ло­вуш­ку объ­ек­ти­виз­ма уго­дил да­же зна­ме­ни­тый ли­те­ра­ту­ро­вед, эс­се­ист и эн­цик­ло­пе­дист Ом­ри Ро­нен; см. его ста­тью «Со­вок» в ж. «Звез­да», №11, 2007. 

Добавить комментарий

Ваш ад­рес email не бу­дет опуб­ли­ко­ван. Обя­за­тель­ные по­ля по­ме­че­ны *

Post Views: 16