Для оптимального просмотра на смартфоне поверните экран горизонтально.
Omsättningsstöd, omställningsstöd, nedstängningsstöd – всех этих слов на русском нет. Да и в шведском они появились недавно, на волне пандемии короновируса. В словарях их можно не искать. Они широко распространились в СМИ, поскольку связаны с насущными проблемами, но могут выйти из обихода так же быстро, как и вошли: все они обозначают формы прямой поддержки бизнеса, сферы культуры и др. – формы, которые правительство признало теперь неактуальными и намеревается вскоре отменить вслед за отменой ковидных ограничений. Поэтому не исключено, что моя заметка несколько запоздала. Но кто знает, не накатит ли еще одна волна, и еще …😏 Кстати, direktstöd (’прямая поддержка’) – это хотя и не специфически «ковидный термин», но актуализировался он как раз в этой связи.
Словообразовательное гнездо с опорным компонентом -stöd в значении ’помощь, поддержка’ весьма обширно, в нем, должно быть, добрая сотня композитов, от aktivitetsstöd до ålderstöd. Может быть оно потому так продуктивно, что в нашем богоспасаемом королевстве всеобщего благосостояния каких только пособий, субсидий, дотаций и прочих форм вспоможения не существует! А может быть еще и потому, что этот односложный компонент просодически удобен для образования новых сложных слов. Меня же интересуют в этом гнезде именно эти три птенчика, недавно вылупившиеся. Интерес сугубо переводческий: – Как отличить эти композиты друг от друга и, если придется, как перевести, чтобы специфика каждого из них была понятна адресату перевода? И можно ли избежать при этом пространных пояснений или сносок, когда эквивалентов не существует, а ни заимствование, ни калькирование невозможны?
Поразительна способность шведской бюрократии к словотворчеству. Определяя «целевые группы», виды, размеры и порядок оказания помощи, наше чиновничество, в своем легалистском рвении к скрупулезному учету всех факторов, подыскало имена для каждой из выработанных им форм. Благо шведский механизм словосложения превосходно справляется с лексикализацией новых концептов. Сложные слова в шведском легко образуются на случай, для одноразового использования, но при этом отнюдь не воспринимаются как авторские изыски. Тем более лишены неологического привкуса такие композиты, которые заполняют лакуны в языковой картине целого коллектива, а не только нужны автору для компактного обозначения целостного комплекса представлений в данном контексте.
Когда композит не только не имеет лексикализованного русского соответствия, но и отсутствует в словаре шведского языка, и при этом его заимствование выглядит неудобоваримо (?? омсетнингсстёд), а поморфемный перевод невнятен (?? поддержка оборота), переводчику нужно реконструировать смысловую связь между компонентами сложного слова. В шведском языке она очень часто эллиптична, носит метонимический характер, и поэтому для ее восстановления сплошь и рядом недостаточно имеющегося контекста, а нужно обращение к источникам или отыскание контекстов, которые эту связь проясняют. В нашем случае это нетрудно, поскольку источниками являются официальные документы и их разъяснения, находящиеся в открытом доступе.
Из них мы узнаем, что все три термина обозначают, как уже сказано, формы прямой поддержки. Это не льготы по налогам или страховым взносам, не льготное кредитование и не предоставление гарантий банкам (lånegarantier), выдающим ссуды предприятиям, переживающим финансовые трудности из-за пандемии. Это непосредственные денежные выплаты, не требующие погашения.
Разумеется, они дифференцированы: каждому свое. Это, во-первых, компенсация – в том или ином размере – индивидуальным предпринимателям, членам простых товариществ, у которых из-за пандемии резко сократились заработки. Во-вторых, это финансовая поддержка предприятий, независимо от формы их организации, в связи с необходимостью перестраивать режим работы или даже характер деятельности в соответствии с новыми условиями. Она предоставляется компаниям для покрытия неизменных постоянных затрат (арендные платежи, заработная плата и др.) при резком падении оборота. Наконец, в‑третьих, это финансовая помощь предприятиям и учреждениям в разных сферах общественного обслуживания, лишившихся посетителей, публики и т.п. вследствие ограничительных мер правительства или полного локдауна. Это индустрии гостеприимства и туризма, развлечений, учреждения культуры, розничная торговля, пассажирские перевозчики и пр., то есть все те, чья деятельность предполагает прямые контакты с публикой или публичные мероприятия.
Этим категориям получателей помощи от государства как раз и соответствуют термины omsättningsstöd, omställningsstöd и nedstängningsstöd. Как видим, с сокращением оборота – заработка, сбыта, объема заказов, поступлений от клиентов и посетителей и т.д. – связаны все три формы, а не только та, которая называется omsättningsstöd. Отличия же заключаются в том, кому эта помощь предоставляется и какова ее ближайшая цель.
От шведского несловарного композита нельзя ожидать, что у него в русском языке найдется, или может быть произведен, цельнооформленный лексический эквивалент. Смысловое отношение между частями такого композита не закреплено конвенцией и далеко не всегда может быть выявлено простым сложением словарных значений его частей или «вычислено» из контекста. А когда оно выявлено, передавать его в очень многих случаях, может быть даже в большинстве, приходится описательно 1). Русское словосложение радикально отличается от шведского и не позволяет с такой же легкостью «сворачивать» чуть ли не какое угодно свободное словосочетание в одну лексическую единицу. Замена шведского сложного слова сочетанием опорного существительного с относительным прилагательным или приименным родительным, – приемы, обычно рекомендуемые в пособиях по переводу, – тоже бывает возможна лишь в некоторых случаях. Так, к слову omsättning в русском языке есть только одно прилагательное, оборотный, и сочетание с ним слов помощь, поддержка так же бессмысленно, как с родительным падежом слова оборот, или образует совершенно постороннее значение с его «синонимами» сбыт, объем продаж и пр. К этому следует добавить, что рассматриваемые композиты обозначают специфически шведские понятия, то есть являются по существу реалиями и к тому же в известном смысле окказиональны: они созданы «по случаю» пандемии, и неизвестно, окажутся ли они востребованы языковым коллективом впредь.
Вот почему их нет в словарях и у них нет и не может быть лексикализованных русских соответствий. И поэтому неизбежно потребуются описательные переводы. Они должны с удовлетворительной точностью передавать смысл каждого композита, отличая его от других, с ним сходных, и не рассчитывая на наличие у адресата русского перевода тех же фоновых знаний, какие есть у шведа. При этом перевод не должен становиться чересчур громоздким. Задача не из легких в силу противоречивости требований.
Но главная трудность даже не в этом. Композит и его фразовое соответствие, скажем, omställningsstöd и stöd till omställning, не синонимы или, во всяком случае, не вполне синонимы. Композит образует целостный смысловой комплекс, не сводимый исключительно к понятийному содержанию. Он «нагружен» прагматическими значениями, для передачи которых потребовалась бы не понятийная формула, а скорее портрет того типа ситуаций, к которым его можно отнести. Портрет по необходимости многословный и носящий отчасти образный характер. Поэтому при передаче таких словосложений в русском переводе смысловые потери неизбежны. Даже если эти композиты терминологичны по своей природе. Так, первый из них включает представление о том, что люди, те, у кого своя маленькая фирма, не могут свести концы с концами; второй – о том, что предприятие может обанкротиться, а это означает рост безработицы и другие негативные последствия; третье – о том, что государство не может до пустить дезинтеграции социально значимых функций. Включить эти «коннотации» в перевод невозможно, хотя в некоторых контекстах кое-что удается компенсировать путем каких-то небольших добавлений (я называю их «семантическими прививками») и стилистических акцентов.
Что же в сухом остатке? Увы, никаких чудесных решений, а лишь более или менее пространные толкования вместо переводов в собственном смысле. Повторю их в максимально сокращенном виде. Принимая, что из контекста очевидно, что речь идет о государственной поддержке предприятий, испытывающих серьезные финансовые трудности вследствие пандемии, можно ограничиться перифразами с указанием на категорию получателей:
Если же контекст не содержит даже минимальных фоновых сведений, то их придется ввести в перевод в том или ином виде, а в случае необходимости и упоминания о том, что это формы прямой безвозвратной финансовой помощи и что речь идет о частичной компенсации в зависимости от размера сокращения дохода, оборота, поступлений.
___________________________
1) Подробное обсуждение см. в серии статей, посвященных шведским сложным словам., на моем блоге Ord mot ord , в особенности, последней из них «Шведские несловарные сложные слова и перевод».