Добро пожаловать на мой блог. Здесь я буду размещать заметки по теме сайта, то есть О ТОМ, ЧТО КАСАЕТСЯ СПЕЦИФИКИ ПЕРЕВОДА СО ШВЕДСКОГО ЯЗЫКА НА РУССКИЙ. Они могут затрагивать какие угодно трудности перевода. Это могут быть синтаксические причуды шведского языка, не присущее русскому языку употребление грамматических категорий и частей речи, особенности коммуникативной организации шведского высказывания, капризы шведского словосложения, отсутствие подходящих словарных значений, проблемы распознавания и перевода идиом, аллюзий, игры слов, безэквивалентная лексика и т.д. и т.п.
Это не систематические заметки, они случайны. В том смысле, что они пишутся не по плану, а возникают по конкретным поводам, когда в потоке текстов, скажем, читая ежедневную газету, переводчик во мне «спотыкается» о какие-то употребления слов, фразеологизмов, конструкций, грамматических форм, для которых двуязычный словарь и сравнительная грамматика не предлагают пригодных соответствий или у которых регулярные соответствия вообще отсутствуют.
Однако система в этих заметках есть. Разбираемые трудности в них разрешаются не с помощью так называемых лексических и грамматических трансформаций, то есть не путем преобразования шведского текста в текст на русском языке по известным моделям. Мы будем разрешать их на основе смыслового анализа, понимая, что всякая единица языка обладает незакрытым смысловым потенциалом, и что эквивалентность в смысле «равноценной» замены слов и конструкций одного языка словами и конструкциями другого если и возможна, то лишь в отношении частных значений, в которых они могут реализоваться в том или ином ситуативном контексте. Но никогда – в отношении концептуализации: того способа, каким в данном языке представлен фрагмент опыта освоения своего жизненного мира языковым коллективом. То есть освоения языком какого-либо класса зависимостей, предметов, состояний, ситуаций. Концепт уникален, и это в равной мере относится к единицам одного языка и к «похожим» на них единицам другого.
Иными словами, не существует не только межъязыковых синонимов, то есть безоговорочно подставимых переводных эквивалентов, но и внутриязыковых, якобы «переводящих» друг друга. Их концепты, а значит, особенности сочетаемости и условия уместности их употребления, не тождественны. Синонимия есть лукавый соблазн. В настройке на уникальную концептуальную специфику единиц языка, в обостренной чувствительности к ней заключается, пожалуй, главная доблесть переводчика. Иначе говоря, переводчику все время приходится преодолевать провал концептуальных различий, через который нельзя перейти по мостику приемов и трансформаций. Такого формального механизма просто не существует. Должно быть это называют непереводимостью, «добираться» до которой при переводе призывал Гёте. И в этом как раз и состоит истинная, а не техническая трудность перевода. Поэтому я не буду говорить о «технике перевода», о приемах. Перевод – это не алгоритмический, а эвристический процесс, и говорить нужно об эвристике понимания.
Я, однако, воздержусь от бессмысленных призывов проявлять творческий подход. Они повторяются чуть ли не в каждом пособии по переводу – и абсолютно неконструктивны. Идея языковой единицы, присущий ей специфический способ концептуализации, о котором я говорил выше, постигается, конечно, не озарением, а, прежде всего, интроспекцией. Вместе с тем, это дисциплинированная интуиция, основанная на ситуативном знании языка, то есть условий уместности употребления языковых единиц. Подробней о «технике понимания» читайте в моих книгах.
Хочу подчеркнуть, что, говоря об уникальности концептов, я имею в виду не словесную экзотику вроде реалий и так называемой безэквивалентной лексики и не авторские изыски, а самые «обыкновенные» лексические единицы и синтаксические модели языка. И в заключение приведу пример из шведского языка на «синонимию», обыкновенней которого нельзя и придумать. Русское прилагательное хороший обозначает фундаментальное оценочное отношение, по-видимости универсальное, из тех, что должны быть лексикализованы в любой лингвокультуре. То, что называют «семантическим примитивом». Тем не менее, у него нет «эквивалента» в шведском языке. В нем оно выражается двумя разными словами, god и bra, каждое из которых может соответствовать русскому хороший в той или иной ситуации употребления, а может и не соответствовать. Скажем, хорошее лекарство может быть высказыванием о качестве самого лекарства, а может – о том, что оно имеет благоприятный эффект при данных обстоятельствах. Швед же в первом случае скажет ett bra läkemedel, а во втором предпочтет ett gott läkemedel. Между тем, двуязычный словарь их не различает: то и другое = «хороший», а хороший = «bra, god». Концептуальные различия, которые составитель интуитивно все же ощущает, не эксплицированы, а утоплены в ряду «синонимов» – попросту, в перечне различных оценочных прилагательных: болезнь традиционного словаря, которую известный скандинавист и лексикограф В.П. Берков однажды удачно назвал «синонимитом».
Оценочным прилагательным, и, в частности, английскому good и русскому хороший, посвящено множество работ и философов языка, и лингвистов. Есть немало наблюдений и об отличиях и употреблении «соответствующих» шведских слов bra и god, и надо сказать, что и сами шведы зачастую их не различают и скорее всего не сумели бы рационально объяснить, чем мотивирован их выбор в той или ситуации. Набравшись дерзости, предложу хотя бы гипотезу, кажущуюся мне правдоподобной – исключительно ради демонстрации метода.
Условия уместности употребления этих двух прилагательных неодинаковы, они прагматически мотивированы. Беру наугад минимальную пару: hon är en bra hushållerska VS. hon är en god hushållerska. Оба выражения вполне возможны и сопоставимы по употребительности. Но смысл их не вполне одинаков. Первое означает положительную оценку профессиональных качеств экономки (хозяйки, домоправительницы) с точки зрения общепринятых требований, предъявляемых к человеку этой профессии в данной социокультуре. Второе же – одобрительную оценку по результатам ее работы, в которой выражаются ее качества как хозяйки или экономки, с точки зрения «бенефициара» (то есть получателя пользы). Еще пример: att koppla av med en bra bok VS. att koppla av med en god bok. Соотношение смыслов здесь примерно то же: отдохнуть с хорошей книгой, то есть такой, которая признана хорошей, рекомендуется и т.п. (bra), либо такой, которую вы выберете «по себе», так как она вам интересна, может вас увлечь, «хороша для вас» (god). Во втором случае более точным был бы, пожалуй, перевод отвлечься от дел с интересной книгой.
Можно заключить, что god – это оценка в перспективе заинтересованного лица, это «хорошо» для кого-то конкретно. Причем им может быть как сам говорящий, так и третье лицо, с точки зрения которого действительна такая оценка. Но это непременно лицо, возможно и коллективное. Например, det är en god nyhet может означать хорошую (благоприятную) новость для говорящего, а может и для какого-то круга лиц, от имени которого он высказывается. С прилагательным bra это выражение имело бы совершенно другой смысл: не ’добрая или благоприятная новость для кого-либо», а, так сказать, ’доброкачественная новость; новость, отвечающая некоторому публицистическому стандарту, имеющая общественный интерес и т.п.’.
Таким образом, bra, в отличие от god, это оценка свойств кого- или чего-либо как отвечающих некоему стандарту или норме, но безотносительно к определенному бенефициару.
В большинстве случаев возможна замена bra на god и наоборот, но, как мы видели, с изменением смысла. Это изменение не всегда хорошо заметно, и потому, как уже сказано, на него могут не обращать внимания даже сами носители шведского языка, допуская при этом, конечно, прагматическую погрешность. Это в принципе не бинарное отношение, не или-или, а шкала. Выбор того или другого обусловлен прагматикой ситуации. Но бывают и случаи, когда такая замена невозможна. Если выражение en bra nyhet еще кое-как допустимо, но требует, конечно, сильного прагматического оправдания, то для такого выражения как, например, * en god dator подыскать такое оправдание едва ли возможно, и оно не встречается практически никогда. Вряд ли компьютер может быть «добрым» или «благоприятным» по отношению к кому-то. Но «хорошим» – вполне: выражение en bra dator встречается десятки тысяч раз.
* * *
На этом я закончу свое затянувшееся предисловие и надеюсь, что из него более или менее ясно, какого рода заметок можно ожидать на этом блоге, и что вы, посетитель, дочитавший это до конца, станете прихожанином.
Прим.:
Подробнее затрагиваемые здесь темы рассмотрены в моей статье “Словарь в свете когнитивной лингвистики” (в кн. Наука о языке в изменяющейся парадигме знания (Studia Linguistica Cognitiva 2). Иркутск: Изд-во БГУЭП. 304–350).