Не дай себя обескуражить! | ч. 2

Один при­мер та­ко­го упо­треб­ле­ния разо­бран в пер­вой ча­сти ста­тьи (см.). Пе­ре­во­дя его в за­дан­ном си­ту­а­тив­ном кон­тек­сте (⇓), мож­но бы­ло упо­тре­бить ряд ва­ри­ан­тов, в част­но­сти, со­брать­ся с ду­хом, не дать се­бя обес­ку­ра­жить, най­ти в се­бе си­лы, при­уго­то­вить­ся. В ко­неч­ном сче­те я оста­но­вил­ся на сми­рить­ся. Смею утвер­ждать, что это до­воль­но точ­ное со­от­вет­ствие и по сво­е­му се­ман­ти­че­ско­му зна­че­нию (’пе­ре­стать упор­ство­вать’), и по сво­ей праг­ма­ти­ке (’пре­воз­мочь се­бя’). Но ес­ли ta spjärn зна­чит ’упе­реть­ся’, как уве­ря­ет сло­варь, то как оно мо­жет ока­зать­ся в род­стве со «сми­ре­ни­ем»? А при по­втор­ном упо­треб­ле­нии в той же ста­тье (Jag vill bara försäkra mig om […] att du har tagit spjärn) – с «не дать се­бя обес­ку­ра­жить» (от­кры­ти­ем «кон­ку­ри­ру­ю­щих» ра­зум­ных ми­ров) ?

Вот еще при­мер, при пе­ре­во­де ко­то­ро­го бы­ло бы умест­но со­брать­ся с духом:

”Det är som att du växt upp med vargar”, kan sambon sucka när vi ätit middag med vänner och då tar jag alltid spjärn där jag står i köket och försöker lösa gåtan om hur vinglasen ska stuvas i diskmaskinen. Jag har ju lärt mig att det där om vargarna ofta bara är en anfang till en större föreläsning om besvikelse. Om hur jag varit oförmögen att notera och fylla på gästernas tomma glas (utan menande sparkar under bordet), om hur jag pratat om mig själv (trots menande sparkar under bordet) och hur jag glömt fråga min vän om det nya jobbet. — «Ты буд­то в ле­су вы­рос», – ска­жет со вздо­хом моя со­жи­тель­ни­ца, ко­гда мы про­во­дим обе­дав­ших у нас дру­зей. То­гда, стоя на кухне и пы­та­ясь раз­га­дать, как на­до рас­ста­вить бо­ка­лы в по­су­до­мой­ке, я за­ра­нее знаю, что нуж­но со­брать­ся с ду­хом [ср. ан­гл. brace oneself]: за этой пре­лю­ди­ей по­сле­ду­ет длин­ная но­та­ция. О том, как я ее разо­ча­ро­вал, не по­тру­див­шись (без под­тал­ки­ва­ния под сто­лом) во­вре­мя на­пол­нять бо­ка­лы го­стей, как я все вре­мя го­во­рил толь­ко о се­бе (несмот­ря на мно­го­зна­чи­тель­ные под­тал­ки­ва­ния) и да­же не по­ду­мал спро­сить сво­е­го дру­га о его но­вой работе.

Ав­тор, иро­ни­зи­ру­ю­щий над от­сут­стви­ем у се­бя ин­те­ре­са к дру­гим лю­дям, по­сле обе­да с дру­зья­ми пред­ви­дит неиз­беж­ный на­го­няй от сво­ей со­жи­тель­ни­цы за невни­ма­ние к го­стям. Го­то­вясь вы­дер­жать ата­ку, он tar spjärn (за­ни­ма­ясь в это вре­мя убор­кой по­су­ды в кухне, че­го он то­же тол­ком де­лать не уме­ет). Как и в при­ме­ре, разо­бран­ном в пер­вой ста­тье, вы­ра­же­ние ta spjärn упо­треб­ле­но здесь аб­со­лю­тив­но, то есть без обыч­но­го до­пол­не­ния с пред­ло­гом mot, ко­то­рое бы ука­зы­ва­ло, в чем на­хо­дит опо­ру субъ­ект или про­тив че­го он мо­би­ли­зу­ет­ся. Это весь­ма обыч­ный тип упо­треб­ле­ний, в ко­то­ром су­ще­ство кон­цеп­та TA SPJÄRN, идея «из­го­тов­ки» или за­ня­тия субъ­ек­том «опор­но­го по­ло­же­ния», про­яв­ля­ет­ся осо­бен­но на­гляд­но. Субъ­ект на­хо­дит опо­ру в се­бе, при­во­дит се­бя в со­сто­я­ние пси­хо­ло­ги­че­ской го­тов­но­сти: в этом при­ме­ре – со­би­ра­ет­ся с ду­хом, мо­би­ли­зу­ет свои внут­рен­ние ре­сур­сы, что­бы вы­дер­жать инвективу.

При­ве­ду еще при­ме­ры «да­ле­ко­ва­тых» со­от­вет­ствий, тех, что упо­мя­ну­ты в пре­ам­бу­ле. Она пред­ва­ря­ла из­ве­ще­ние о пуб­ли­ка­ции ста­тьи на фейс­бу­ке, и эти со­от­вет­ствия вы­зва­ли неко­то­рое недо­уме­ние в ком­мен­та­ри­ях: «как та­кое возможно?»

Jag får ta spjärn med högerhanden i ratten för att orka stänga den 150 kg tunga dörren som går igen med ett tjoff och det blir knäpptyst i kupén. – Мне при­хо­дит­ся ухва­тить­ся пра­вой ру­кой за руль, что­бы хва­ти­ло сил за­крыть ве­ся­щую 150 кг дверь. Она глу­хо за­хло­пы­ва­ет­ся, и в са­лоне во­ца­ря­ет­ся мерт­вая тишина.

Ав­то­жур­на­лист те­сти­ру­ет но­вую мо­дель бро­ни­ро­ван­но­го ав­то­мо­би­ля. Речь идет о при­да­нии им се­бе твер­до­го по­ло­же­ния, что­бы не быть са­мо­му при­тя­ну­тым к две­ри, ко­то­рую он пы­та­ет­ся за­крыть ле­вой ру­кой с крес­ла во­ди­те­ля. Пред­лог i ис­клю­ча­ет пред­став­ле­ние си­ту­а­ции как «упе­реть­ся», но ta spjärn, как ви­дим, ни­сколь­ко не про­ти­во­ре­чит про­чте­нию в смыс­ле ’ухва­тить­ся’. Ина­че го­во­ря, в кон­цеп­те TA SPJÄRN спо­соб, ка­ким субъ­ект «укреп­ля­ет­ся», при­да­ет се­бе устой­чи­вое по­ло­же­ние, за­ни­ма­ет твер­дую по­зи­цию и т.п., не мар­ки­ро­ван. Этот па­ра­метр кон­цеп­та варьируем.

Hennes [sångerskans] insats kröns i den avslutande ”Urljus”. En sång som tar spjärn mot all form av förmörkelse och som, trots sitt ringa format, är som en symfoni i sig. – Ее ис­пол­не­ние [во­каль­но-сим­фо­ни­че­ско­го цик­ла Ма­ле­ра] вен­ча­ет «Из­на­чаль­ный свет» – песнь, ко­то­рая от­тор­га­ет тьму в лю­бых ее про­яв­ле­ни­ях и в се­бе са­мой за­клю­ча­ет сим­фо­ни­че­ское на­ча­ло, несмот­ря на ма­лую форму.

Имен­но от­тор­гать от се­бя пред­став­ля­ет­ся здесь ку­да бо­лее умест­ным со­от­вет­стви­ем, чем, ска­жем, пре­одо­ле­вать, про­ти­во­сто­ять или ока­зы­вать со­про­тив­ле­ние. Ра­зу­ме­ет­ся, кон­цепт TA SPJÄRN пред­по­ла­га­ет «мо­би­ли­зо­ван­ность» субъ­ек­та и, тем са­мым, спо­соб­ность к про­ти­во­сто­я­нию че­му-ли­бо. Но в чем кон­крет­но он на­хо­дит опо­ру, ка­ко­ва при­ро­да «ан­та­го­ни­ста» и ка­кие фор­мы при­ни­ма­ет си­ло­вое вза­и­мо­дей­ствие, в кон­цеп­те не «за­про­грам­ми­ро­ва­но» – это опре­де­ля­ет­ся праг­ма­ти­кой си­ту­а­ции, ре­кон­стру­и­ру­е­мой по кон­тек­сту. Опять-та­ки, мы име­ем де­ло с ва­рьи­ру­е­мы­ми па­ра­мет­ра­ми. В дан­ном кон­тек­сте вы­ра­же­ние ta spjärn умест­но, по­сколь­ку его «идея» вполне со­гла­су­ет­ся с ха­рак­те­ром си­ту­а­ции. То же, в ка­ком смыс­ле оно упо­треб­ле­но, а зна­чит и спо­соб пе­ре­во­да, обу­слов­ле­ны ее праг­ма­ти­кой и ав­тор­ским за­мыс­лом. Речь идет не о «борь­бе» све­та с тьмой и не о пре­одо­ле­нии «тем­ных сил», а ско­рее о за­клю­чен­ной в нем са­мом, в си­лу его  пер­во­здан­но­сти, без­услов­ной аль­тер­на­ти­ве тьме. Гла­гол от­тор­гать вы­бран еще и с уче­том его «дву­на­прав­лен­но­сти»: свет не толь­ко про­го­ня­ет тьму, но и, в том ме­та­фи­зи­че­ском кон­тек­сте, с ка­ким име­ет де­ло эта песнь Ма­ле­ра, рож­да­ет­ся из тьмы, как бы от­тал­ки­ва­ясь или вы­ры­ва­ясь из нее (ср. со след. при­ме­ром). Опять-та­ки, мы име­ем де­ло с па­ра­мет­ром си­ту­а­ции – на­прав­лен­но­стью уси­лия субъ­ек­та, – ко­то­рый при­ме­ни­тель­но к кон­цеп­ту TA SPJÄRN за­ра­нее не фик­си­ро­ван и мо­жет при­ни­мать про­ти­во­по­лож­ные зна­че­ния. На­ко­нец, в свя­зи с этим при­ме­ром нуж­но от­ме­тить, что субъ­ек­том ta spjärn обя­за­тель­но яв­ля­ет­ся ли­цо, но в пе­ре­нос­ных упо­треб­ле­ни­ях, по­доб­ных это­му, им мо­жет быть оли­це­тво­ря­е­мая сущ­ность, ко­то­рой при­пи­сы­ва­ет­ся ин­тен­ция. Впро­чем, в этом кон­тек­сте сло­во sång мо­жет про­чи­ты­вать­ся и как «песнь», и как «пе­ние», и то­гда оно ме­то­ни­ми­че­ски обо­зна­ча­ет ли­цо – певицу.

En soluppgång i musik blir gärna stigande vad gäller melodiken, har ljusa klanger, en stark treklangskänsla i harmoniken och är försett med ett rejält crescendo. Men den behöver också ta spjärn mot den natt som den kommer ur och kan därför ha både tyngd och mörker och skärande dissonanser i sig. – Вос­ход солн­ца в му­зы­ке обыч­но ха­рак­те­ри­зу­ет­ся ме­ло­ди­че­ским подъ­емом, свет­лой то­наль­но­стью, вы­ра­жен­ной тре­звуч­ной гар­мо­ни­ей и непре­мен­ным мощ­ным кре­щен­до. Но он рож­да­ет­ся из но­чи и, бе­ря в ней на­ча­ло, мо­жет нести в се­бе от­го­лос­ки тьмы и ре­жу­щие диссонансы.

Этот при­мер я при­во­жу в пан­дан к преды­ду­ще­му, но так­же и для ил­лю­стра­ции от­ме­чен­но­го зна­че­ния, то есть кон­крет­но­го смыс­ла, в ко­то­ром здесь ре­а­ли­зу­ет­ся кон­цепт вы­ра­же­ния ta spjärn. Об­ра­тим вни­ма­ние, что от­но­ше­ние, вы­ра­жа­е­мое фор­мой ’ta spjärn mot X’, ре­а­ли­зу­ет­ся в этом кон­тек­сте од­но­вре­мен­но в двух про­ти­во­по­лож­ных на­прав­ле­ни­ях: это и ’про­ти­во­дей­ство­вать’ и ’от­тал­ки­вать­ся’. И оно ни в ко­ем слу­чае не мо­жет быть вы­ра­же­но гла­го­лом упе­реть­ся, на чем на­ста­и­ва­ют сло­ва­ри, при­во­дя ta spjärn ис­клю­чи­тель­но в кон­тек­сте до­пол­не­ния с пред­ло­гом mot в зна­че­нии ’про­тив’. Меж­ду тем, на­прав­лен­ность уси­лия субъ­ек­та, как уже от­ме­ча­лось, в са­мом кон­цеп­те не за­да­на, а са­мо это вы­ра­же­ние пре­крас­но со­че­та­ет­ся и с пред­лож­ны­ми до­пол­не­ни­я­ми на för, inför, i и да­же mellan, а так­же упо­треб­ля­ет­ся в кон­тек­сте ин­фи­ни­тив­но­го обо­ро­та со зна­че­ни­ем це­ли för att и аб­со­лю­тив­но, то есть во­все без до­пол­не­ния (ср. – Ta spjärn! – Дер­жись!, но, ко­неч­но, не * Упрись!).

* * *

Все эти при­ме­ры я при­вел и снаб­дил ком­мен­та­ри­я­ми с дво­я­кой целью.

Во-пер­вых, что­бы раз­ве­ять со­мне­ния в том, что раз­би­ра­е­мое вы­ра­же­ние – а фак­ти­че­ски, лю­бое сло­во, фра­зео­ло­гизм, кон­струк­ция – мо­жет упо­треб­лять­ся в зна­че­ни­ях, на­столь­ко да­ле­ких и от сло­вар­ных, и од­но от дру­го­го, что са­мая их воз­мож­ность пред­став­ля­ет­ся необъ­яс­ни­мой, а пред­ла­га­е­мые сло­ва­рем «эк­ви­ва­лен­ты» во мно­гих слу­ча­ях, ес­ли не в боль­шин­стве, нель­зя под­ста­вить в пе­ре­вод. В по­пыт­ках «рас­ко­лоть» кон­цепт TA SPJÄRN, ока­зав­ший­ся очень твер­дым ореш­ком, мне при­шлось на­брать це­лый кор­пус при­ме­ров с этим вы­ра­же­ни­ем, при пе­ре­во­де ко­то­рых по­на­до­бил­ся и ряд дру­гих спо­со­бов вос­про­из­ве­де­ния его «зна­че­ний», та­ких как «из­го­то­вить­ся», «ис­хо­дить из чего‑л.», «на­прячь­ся», «око­пать­ся», «от­тал­ки­вать­ся», «сто­и­че­ски при­нять», «взять се­бя в ру­ки», «на­стро­ить­ся» и т.д. и т.п. – все это, ни­сколь­ко не про­ти­во­ре­ча «идее» вы­ра­же­ния ta spjärn, его ис­тин­но­му су­ще­ству. И прак­ти­че­ски ни­где нель­зя бы­ло упо­тре­бить сло­вар­ное «упе­реть­ся». Так что к при­ве­ден­ным при­ме­рам мож­но бы­ло бы при­ба­вить еще сколь­ко угод­но та­ких же свое­нрав­ных, но в дей­стви­тель­но­сти ни в ко­ей ме­ре не яв­ля­ю­щих­ся ка­ки­ми-то ав­тор­ски­ми изыс­ка­ми. Ра­зу­ме­е­ет­ся, ни­ка­ких та­ких зна­че­ний у ta spjärn нет, как нет и во­об­ще ни­ка­ких зна­че­ний: зна­че­ние при­над­ле­жит не сло­ву, а го­во­ря­ще­му, экс­плу­а­ти­ру­ю­ще­му кон­цепт в со­от­вет­ствии со сво­им за­мыс­лом, и по­рож­да­ет­ся им в речи.

Во-вто­рых, при­ве­ден­ные при­ме­ры име­ют це­лью под­го­то­вить чи­та­те­ля, хо­тя бы от­ча­сти, к бо­лее ос­но­ва­тель­но­му от­ве­ту на глав­ный во­прос: чем обу­слов­ле­на са­мая воз­мож­ность и до­пу­сти­мость та­ких упо­треб­ле­ний и как она ре­а­ли­зу­ет­ся? Пред­ва­ри­тель­ный от­вет уже, долж­но быть, уга­ды­ва­ет­ся чи­та­те­лем. Вся­кая язы­ко­вая еди­ни­ца, будь то сло­во, фра­зео­ло­гизм или кон­струк­ция, об­ла­да­ет уни­каль­ной спе­ци­фи­кой и сим­во­ли­зи­ру­ет кон­цепт (не пу­тать с об­щим, цен­траль­ным, глав­ным зна­че­ни­ем, се­ман­ти­че­ским ин­ва­ри­ан­том и то­му по­доб­ны­ми по­ня­ти­я­ми объ­ек­ти­вист­ской се­ман­ти­ки!) – це­лост­ное пред­став­ле­ние, за­клю­ча­ю­щее в се­бе ча­сти­цу об­ще­го язы­ко­во­му кол­лек­ти­ву опы­та осво­е­ния им сво­е­го жиз­нен­но­го ми­ра. Имен­но кон­цеп­том обу­слов­лен смыс­ло­вой по­тен­ци­ал и грам­ма­ти­че­ское по­ве­де­ние сло­ва в ре­чи, а с тем и гра­ни­цы его экс­плу­а­та­ции го­во­ря­щим. Па­ра­мет­ры кон­цеп­та мо­гут ва­рьи­ро­вать­ся в очень ши­ро­ких пре­де­лах в за­ви­си­мо­сти от праг­ма­ти­ки си­ту­а­ции и смыс­ло­во­го на­ме­ре­ния го­во­ря­ще­го – пре­де­лах, обу­слов­лен­ных «иде­ей» язы­ко­вой еди­ни­цы, тем спе­ци­фи­че­ским и уни­каль­ным ми­ро­от­но­ше­ни­ем, ко­то­рое за­клю­че­но в ее кон­цеп­те. Это осо­бая по­зна­ва­тель­ная уста­нов­ка, осо­бый спо­соб осмыс­лен­но­го пред­став­ле­ния неко­то­ро­го фраг­мен­та дей­стви­тель­но­сти. Все без ис­клю­че­ния при­ем­ле­мые для но­си­те­ля язы­ка упо­треб­ле­ния язы­ко­вой еди­ни­цы, все ее кон­крет­ные смыс­ло­вые ре­а­ли­за­ции в ре­чи, то есть «зна­че­ния», обу­слов­ле­ны (но, ко­неч­но, не пред­опре­де­ле­ны!) ее кон­цеп­ту­аль­ным содержанием.

По сво­ей идее и кон­цеп­ту­аль­но­му со­дер­жа­нию сло­вар­ный эк­ви­ва­лент не тож­де­ствен кон­цеп­ту чу­жой язы­ко­вой еди­ни­цы и ни­ко­гда та­ко­вым не бы­ва­ет. TA SPJÄRN и УПЕ­РЕТЬ­СЯ «по­хо­жи», но от­нюдь не тож­де­ствен­ны. В си­лу это­го они от­ли­ча­ют­ся по сво­е­му смыс­ло­во­му по­тен­ци­а­лу и грам­ма­ти­че­ско­му по­ве­де­нию, и по этой же при­чине воз­мож­но­сти упо­треб­ле­ния гла­го­ла упе­реть­ся в пе­ре­во­де вы­ска­зы­ва­ний с этим швед­ским вы­ра­же­ни­ем су­гу­бо огра­ни­че­ны. Но об этом, а так­же о том, по­че­му это так, по­че­му со­ста­ви­те­ли швед­ско-рус­ско­го сло­ва­ря не мог­ли най­ти ни­че­го луч­ше­го, чем эта апел­ля­ция к ма­ло­ча­стот­но­му пред­мет­но­му упо­треб­ле­нию, о «фор­му­ле» кон­цеп­та TA SPJÄRN и о том, как имен­но он санк­ци­о­ни­ру­ет упо­мя­ну­тые вы­ше и дру­гие несло­вар­ные упо­треб­ле­ния, я по­ста­ра­юсь рас­ска­зать в дальнейшем.

Про­дол­же­ние сле­ду­ет, ta spjärn!